Принцесса снежного замка

Поллинг Флора

— Кажется, я понимаю, в чем дело, — спокойно произнес Дейв. — Ты винишь меня в том, что Роберт вынужден был вылететь в Торонто.

— Ах, забудь об этом! Я выдумала историю про Роберта, чтобы скрыть истинную причину моей к тебе неприязни!

— Думаю, ты выдумала не только это, но также и про ездовых собак, которые якобы ворвались в заведение Лайзы и Тима и утащили мою одежду.

— Ошибаешься, этого я не выдумывала. Я просто открыла собакам дверь!

Дейв

стиснул зубы.

— Ладно. Выкладывай. Почему я вызываю у тебя неприязнь?

— Из-за твоего дурацкого телесериала.

— Но что в нем такого?

— Он... разрушит наш мир.

— И поэтому ты считаешь меня своим врагом?

— Мой враг — большой бизнес.

— Но меня ты отождествляешь с ним, верно?

По промелькнувшему в глазах Терри выражению он понял, что так и есть.

Дейв обвел взглядом заснеженную полянку.

— Значит, ты приходила сюда, когда тебе было плохо, да?

— Не твое дело, — буркнула Терри.

Она как будто хотела что-то добавить, но вдруг наклонила голову и уставилась себе под ноги.

Удивленный подобной реакцией, Дейв пристальнее вгляделся в лицо Терри и неожиданно увидел на ее глазах влажный блеск.

— Прости, — тихо произнес он, испытывая сильное смущение.

Меньше всего на свете ему хотелось обидеть Терри.

Та шмыгнула носом и быстро вытерла глаза рукой в варежке.

— Поехали домой, — сказал Дейв. — Продолжим разговор там.

Она покачала головой.

— Нет.

Повисла новая пауза. В наступившей тишине снова раздался волчий вой. Дейв напряженно думал о чем-то.

— Послушай, — наконец произнес он, — ведь тебе нравились спектакли, которые шли в театре твоего отца?

Несколько мгновений Терри смотрела на него, потом кивнула.

— А теперь представь себе, что я делаю примерно то же самое, что и твой отец, только в итоге получается не спектакль, а фильм. Вряд ли из-за этого ты должна считать меня своим врагом.

По лицу Терри пробежала судорога. Заметив это, Дейв не решился говорить что-либо еще, чтобы нечаянно не нанести ей еще одну травму.

Затем вдруг все переменилось — так стремительно, что он даже не успел сообразить, что происходит.

Терри шагнула вперед, бездумно, почти по наитию. В тот же миг Дейв раскрыл перед ней объятия. А еще через мгновение Терри прильнула к нему и

он почувствовал, как ее грудь вздымается от безмолвных рыданий.

Ошеломленный, Дейв просто обнял Терри, ничего не говоря. Ему и прежде приходилось утешать плачущих женщин, но сейчас было совсем другое. Она не относилась к категории капризных и истеричных дамочек, но в каком-то смысле была гораздо более ранима, чем они. Для нее потеря контроля над собой перед другим человеком была равнозначна проявлению доверия к нему.

Расплакавшись перед Дейвом, Терри тем самым доверилась ему.

Он прикоснулся губами к ее виску, неожиданно испытав прилив сразу нескольких желаний — защитить, приласкать, уберечь от неведомой беды.

Тем временем она начала успокаиваться — в немалой степени под воздействием нежных поглаживаний Дейва по ее спине, его легких поцелуев и ласковых слов.

Постепенно Терри согрелась, ее охватило ощущение какого-то особенного уюта... а вскоре возник и чувственный трепет.

Она подняла лицо, вбирая волнующие мужские запахи Дейва — за короткий период времени они успели стать такими знакомыми! — и прикоснулась губами к его подбородку. Волоски отрастающей бороды укололи ее...

Именно в это пронзительно приятное мгновение враг превратился для Терри в любовника. А затем, словно желая закрепить перемену в отношениях, она сама отыскала губы Дейва и прильнула к ним в поцелуе.

Спустя некоторое время, не размыкая объятий, Дейв потянул ее к снегоходу.

— Пора ехать.

— Постой, я не могу...

Терри взяла лицо Дейва в ладони и вновь прильнула к его губам, сразу проникнув в рот языком — как будто имела на это все права и вдобавок хотела дополнительно утвердиться в них.

Поцелуй сопровождался судорожными объятиями и стонами удовольствия. Но Дейв все же попытался хотя бы краем сознания ухватиться за окружающую реальность и вернуть контроль над ситуацией, ибо отчетливо ощутил в себе импульсы острого желания, грозившего окончательно затмить остатки здравого смысла. Ведь следующим шагом должно было стать раздевание. Но обнажаться на морозе — верх безрассудства. Поэтому, сделав над собой усилие, Дейв прервал поцелуй и задыхаясь отстранился.

— Все, уезжаем!

— Куда?

— К берегам теплого моря... то есть я хотел сказать к Дейзи.

— Почему?

— Здесь... э-э... слишком холодно. Ох... солнышко, — простонал Дейв, — мы обморозимся. — Ему с трудом удалось выговорить эти слова, потому что ласки Терри становились все настойчивей и интимней.

Куснув его за мочку уха, Терри лихорадочно шепнула:

— Нет, если поторопимся.