Принцесса яда
Шрифт:
Его взгляд задел меня. Я попятилась от него, боясь расплакаться перед этим парнем.
– Разряды были так близко.
– Ничего другого от девчонки из Стерлинга не следует ожидать.
– Нет, все было по-другому! Это было… как молнии, но не совсем. Они электрические и шипящие, но прохладные.
Но когда я посмотрела вверх, ночное небо было ясным.
– Ты здесь одна?
Я неуверенно кивнула.
– Я должна была встретиться с Мелиссой.
– Все разбежались.
– Тогда, что ты здесь делаешь?
– я чувствовала себя в абсолютной безопасности в его присутствии.
- Я думала, ты ушел.
Глядя на меня, он сказал:
- Может быть, я вернулся утвердить свои права на тебя.
Стиснув зубы, я сказала:
– Повторяю, у меня есть парень.
– И снова, я бы так не сказал. Похоже, Рэдклифф бросил тебя в лесу. Если бы ты была со мной, я бы никогда не выпускал тебя из поля зрения и уж тем более не оставил бы тебя здесь.
Что его привлекало в девочках, принадлежащих другим парням?
– Брэндон вернулся, чтобы уладить проблемы с шерифом!
Хриплый голос Джексона сочился презрением:
– Конечно.
– Я собираюсь найти своих друзей.
– Стой, подожди минутку. Ты не можешь туда пойти. Тебя схватят.
Заметив мой непонимающий взгляд, он добавил:
– Потом арест, установление личности, дешевый театр...
– Ничего себе, и ты называл меня кайджанкой и малолетней преступницей!
Он провел пальцами по волосам.
– Думаю, я не могу оставить тебя здесь. – Он стал оттеснять меня подальше от завода.
– Мне интересно… - Я повернулась настолько, насколько позволяли суставы.
– Почему ты вежлив со мной?
– Я не... Я просто хочу посадить тебя на мой байк в этой юбке. Куда мне отвезти тебя?
Я уставилась на него.
– Я здесь живу.
– Ты живешь на этой ферме? В том жутком особняке на дороге? Не удивительно, что ты тронулась головой.
Я не отрицала жуткие описания или комментарии касательно моей головы. Все правильно.
– Ты видел мой дом?
Он смотрел мимо меня, когда говорил:
– Я видел его с дороги один раз, после сбора урожая. Тогда я был маленьким.
Он провел рукой по губам, явно желая быть где-то в другом месте.
– Я отвезу тебя домой.
– Я поняла, что мы остановились возле его мотоцикла, припаркованного в лесу. Где были его друзья? Где была Клотиль?
– Подожди, я не могу идти домой! Я пила. Я должна была провести ночь с Мэл.
Он поднял брови, смотря с выражением "почему это должно меня заботить?"
– У тебя два варианта - peekon.
– Я нахмурилась. Peekon означает «колючка».
– Я могу отвезти тебя домой. Или могу оставить твою задницу здесь. Одну.
Что делать, если молний станет больше? Я не хотела быть здесь одна, по крайней мере, пока я не достигну тростника. Но я не могла приехать домой на ревущем мотоцикле.
- Ни один из этих вариантов меня не устраивает.
Он глотнул из фляжки.
– Ничто иное не устроит меня.
– Тогда уходи.
– Конечно же, он не оставит меня здесь одну.
– Bonne chance, peekon. (Удачи, колючка.) - Он повернулся
– Подожди, Джексон! Я не могу поехать с тобой! Моя мама ненавидит мотоциклы, и она услышит меня, если я попытаюсь проникнуть домой.
Я рассматривала свои грязные итальянские сапоги, когда пробормотала:
- Не проводишь меня? Только до тростника?
Он выдохнул с нескрываемым раздражением:
– Я останусь с тобой сколько нужно.
– Он откинул подставку, толкая свой байк.
Щупальца тумана все больше растекались, пока мы молча шли. Хоть Джексон и пошел, он казался каким-то настороженным. Он был так явно обижен, что у меня возникло искушение огрызнуться, сказав ему: « Боже, просто уйди!». Но молнии все еще меня пугали, даже если были не реальными. Я ненавидела то, что я боялась. Я ненавидела свое желание, чтобы он был рядом. Мы продолжали идти, и я смотрела на него из-под ресниц, сравнивая то волнение, что я испытала, когда он собирался меня поцеловать, с "так себе" ощущением, когда Брэндон фактически целовал меня. Я представила Брэндона, его симпатичную внешность, его волнистые каштановые волосы, его куртку от Леттермана и светлое будущее. Перспективы Джека? Государственная тюрьма в Анголе. Весь вопрос, когда он попадет туда. Если Брэндон был хорошим мальчиком, но еще не стал отличным парнем, то Джексон был плохим мальчиком и уже плохой парень. И все же с кайджаном, я получила вкус того, что было похоже на желание, настоящее желание....
Он протянул мне флягу. Я отказалась, спрашивая:
– Почему ты так много пьешь?
– Кто бы говорил.
– Когда он увидел, что я жду ответа, то сказал:
– Назови мне хоть одну причину не делать этого.
– Это плохо для твоего здоровья.
– Ты думаешь, что я проживу достаточно долго, чтобы умереть от воздействия алкоголя? Выпьем за это!
Склонив голову я смотрела на него, размышляя обо всех слухах, что его окружали; нападения с ножом, исправительный центр, кража в городе Стерлинг.
– Джексон, ты так плох, как все говорят?
С фляжкой у губ, он сказал:
– В тысячу раз хуже.
В отдалении прогремел гром, как бы подтверждая это заявление. Как только мы добрались до грунтовой дороги, проходившей между двумя большими полями тростника, я сказала:
– Спасибо, что проводил меня так далеко. Со мной теперь все в порядке.
– Я не оставлю тебя посреди поля, - проворчал он, но с каждым шагом вглубь тростника, ему, казалось, становится не по себе.
– В болотах, люди думают, что в этом месте есть приведения.
– Он снова бросил меня изучающий взгляд.
– Это так?
– Может быть немного.
В безветренной ночи зашептал тростник, когда я приблизилась к его стеблям, пропуская между листьев растопыренные пальцы, отогреваясь после своей галлюцинации. Здесь я была в безопасности. Спокойствие снизошло на меня. Я впитывала знойный воздух, наслаждаясь жужжанием насекомых, сладким запахом росы, игрой животных вокруг нас. Все было таким живым, полным жизни. Я вздохнула, мои веки отяжелели.
– Drole fille, - пробормотал Джексон. На французском Drol означало "смешно". На кайджанском? Странная.