Принцессы бывают разные

Гринь Анна Геннадьевна

Зак не собирался слишком-то уступать Ализе, но кое-что выполнить решил непременно.

Минут пятнадцать я со злостью мерила комнату шагами, а потом поняла, что нужно воспользоваться оговоркой Леожа. Или не оговоркой? Может, он сознательно дал мне возможность что-то потребовать, чтобы…

– Я вполне могу сыграть нежно любящую мужа супругу, – размышляла я вслух. – Не убудет от меня, он прав. На людях многого не покажешь. А улыбаться и смотреть нежным взором – это нетрудно. Но вот что попросить?..

Развод?

Почему-то

возникла мысль, что раз вся затея сейчас вертится вокруг королевы, то, пока она жива, меня никто не отпустит. Похоже, о разводе сейчас и речи быть не может. Я, конечно, собиралась попытаться убедить Зака, точнее, вынудить его, но принц ведь стиснет зубы и будет терпеть. Значит, нужно делать что-то, что он не выдержит!

Если же не даст развод, то пусть хотя бы предоставит возможность распоряжаться собой и жить отдельно. В конце концов, это всего лишь династический брак, а значит, требовать от меня любви и повиновения новоиспеченный супруг не может…

На этих размышлениях меня вновь прервали. Теперь это была та самая Эмили.

Я уже успела успокоиться и девушку встречала слабой улыбкой, по которой нельзя было понять, злюсь ли я, обижена ли. Нет. Я решила быть милой и добродушной, а вместе с тем выяснить, кто такая эта Эмили. Не хватало еще, чтобы мне пришлось терпеть под одной крышей любовницу Зака.

Он-то мне не нужен, но оскорблять себя!..

– Привет, – девушка улыбнулась, и я не без удивления отметила, что улыбнулась она искренне, – графиня так быстро тебя увела. Мы даже познакомиться не успели. Я Эмили. Титулы титулами, но сейчас не до них. А так… – Она вновь улыбнулась. – Я сводная сестра Зака.

– Сводная? – переспросила я, пытаясь понять, что да как.

И при этом внутри растекалось тепло. Я была рада, что Эмили – только сестра. И эта радость настораживала, даже пугала.

– Да, он тебе не говорил? – удивилась Эмили, присаживаясь на стул возле кровати и расправляя юбки. – У нас разные матери. В общем-то, во многом из-за этого Зака так не любят храмовники. Мало того, что прижит королем в браке от другой женщины, которая умерла при родах, так еще и принят в семью. И даже мама отца простила – уж очень прикипела к мальчишке с самого первого дня.

Я слушала. И впору было рот раскрыть от удивления. Никто и никогда не упоминал, что третий принц Димитриона – бастард. Пусть признанный, пусть выращенный королевой, как свое дитя, но бастард. Понятно, почему магию ему не простили.

– Папа и не думал подавлять способности Зака, нанял учителей, – подтвердила Эмили. – Какой шум был!.. Странно, что он тебя не предупредил.

Я помотала головой. Принц вообще, похоже, не собирался мне о себе рассказывать…

Но теперь я, по крайней мере, могла немного успокоиться и не нервничать. Было бы куда хуже, если бы Эмили оказалась не сестрой, а любовницей. Это вполне возможно, с такой-то внешностью.

Ясно, что на брак с принцем даже очень знатная вдова рассчитывать не смела и в мечтах, но вполне могла насолить конкурентке. Просто так. За статус, хоть и пока чисто на бумаге существующий. Женщина

ведь…

А так… Какая мне разница, что за отношения у брата с сестрой. Хотя…

– Вы так необычно общаетесь с братом, – озвучила я, не собираясь ходить вокруг да около. В конце концов, мой интерес оправдан. Имею право, хотя на кой оно мне?..

– Ах, – герцогиня хихикнула, – это что-то вроде старой привычки. Еще с детства. Мы дружны, очень. Брат для меня – главный человек после отца и матери.

Я задумчиво покивала, хотя на языке вертелся еще один вопрос, задавать который я не спешила.

А почему тогда ваш брат, раз уж вы так близки, едва сдерживал недовольство при встрече?

Ох, неспроста, неспроста все это. Что-то здесь не так. И я должна знать, что именно.

А пока…

Звать Ализу к столу не стали. Леож удивился, что Эмили вздумалось навестить новую родственницу, но промолчал. Сестра вполне могла попробовать узнать, на что рассчитывать ей самой. Как и всегда, когда дело касалось Эмили и денег.

Зак скривился, но спрятал гримасу за бокалом с вином.

Беседа текла плавно. Говорили о погоде и о политике. Помянули Модриггат несколько раз.

Все как всегда.

По лицам графа и графини принц видел: им хочется обсудить Ализу. И Зак знал, что не позволит им такой вольности. В конце концов, он здесь всего на несколько часов и не обязан раскрывать все карты перед семейством Тир. К тому же нельзя было забывать о том, что нападения, скорее всего, повторятся.

В Берси, под охраной, Зак будет чувствовать себя если не в безопасности, то куда спокойнее. Да и Ализа… Как бы принц ни относился к ней, защищать ее он обязан. Ради себя, ради матери. Да и ради самой Ализы.

Пока он не говорил ей, но в Димитрионе разводов не признают. Даже в таких союзах, как их. Тем более в таких! Королевская династия как-никак. И молодым людям придется терпеть друг друга всю жизнь.

При других обстоятельствах Зак не согласился бы на такой хомут, как брак. Его никто не неволил, отец даже понемногу смирился с ситуацией. Но не королева Элинария.

Зак не был ей родным, но стал любимым. Да, его родила другая женщина, но это для королевы было не важно.

Принц помнил, как мать часто любила просто посидеть в саду, укутав ноги пледом. И ему нравилось находиться рядом, слушать ее рассказы, нравилось, как мать гладит его по голове.

Она рассказывала ему истории, они смеялись. Иногда рядом были младшие братья, но чаще всего никто не желал сопровождать захворавшую королеву. А Зак… Он узнал, что не родной, не сразу, уже подростком. Долго злился, но после принял это и даже начал гордиться. Его так воспитала королева – что бы ни случилось, никогда не забывать о том, что он – сын короля, и вести себя подобающе. Часто, ох как часто она повторяла ему: родиться знатным – еще не все, многие вельможи недостойны своих предков.

Она его любила, и Леож отвечал тем же. И титул барона носил с гордостью, как признание того, что знает и о себе, и о своей настоящей матери.