Принцип 8
Шрифт:
– Ну вот и ты, – прервал, словно специально, его размышления Дубнер, давно услышавший, как подходит Ёжик, и решивший, что один из них просто обязан разрушить это тягостно-тягучее, как плавленая резина, молчание. – Пошли.
– Пошли, – просто отозвался игольчатый.
И они отправились.
Сперва Дубнер подошёл к самому краю островка, где жил, нагнулся и крикнул будто вы вовнутрь болота. Ёжик с сомнением и некоторым беспокойством посмотрел на существо если и не наделённое сверхвозможностями, то пытающееся всех убедить, что обладает ими. Сложно поверить
Но вот, разрушая подозрения, что-то двинулось издали, рассекая водную гладь, что-то чёрное и в довольно большом количестве. Приблизившись, нечто оборотилось стайкой выдр.
– Тебе особое приглашение нужно? – в своей обычной манере пробурчал бобёр.
– Нет, а…
– Ну залазь тогда.
Парапсихолог вспрыгнул на спинки водяных зверьков; те не выразили ни малейшего протеста, однако Ёжик, из врождённой скромности, наверное, по-прежнему боялся ступить на спины разумным созданиям.
– А они не будут против? – чтобы испытать полную уверенность, уточнил он.
– Эти выдры должны мне за психологические сеансы.
– Они тоже слышат нереальную музыку? – попытался свести тревожный разговор к иронии колкий.
– Кто тебе сказал, что музыка нереальна? – раздражённо кинул Дубнер. – И потом, ты не один такой на белом свете, есть я, а значит, могут найтись и другие. Твоё отличие от них состоит в единственном качестве.
– А…
– А в каком, ты узнаешь чуть позже, когда я доделаю… м, м… сюрприз.
– Люблю сюрпризы. – В стандартной фразе Ёжика сквозило сомнение. – А в чём…
– За каждое следующее «А» будешь получать подзатыльник.
– Да?
– Нет! Ну-ка марш сюда, пока выдры и вправду не уплыли.
Далее уговаривать не пришлось: Ёж вспрыгнул на небольшие чёрные спинки, потрудился, удерживая равновесие, ощутил, как его хватает за лапу, не давая упасть, мощная пятерня Дубнера. Колючка старался не думать, что использует как транспортное средство сородичей Ведра. Невзирая на все минусы соседа, Ёж бы никогда не смог рассматривать его в качестве такси…
«Но достаточно, пора отогнать эти рассуждения».
Так Ёжик и поступил. Затем бобёр дал сигнал – залихватски свистнул, – и они поплыли через болото.
Ёжик засмотрелся утренними, более живописными, если такое слово тут уместно, интересными пейзажами. Зелёная трава разных оттенков вылезала из воды, чтобы и согнуться и, кажется, намеренно преградить путь выдрам с пассажирами. Кувшинки удерживались на воде легчайшими, упавшими с небес звёздами необычного цвета. Ветер игриво перебирал по водной глади. Жидкие деревца, по «пояс» погружённые в воду, раскачивали ветками; те, что посолиднее и ближе к берегу, стояли вроде бы неподвижно. И запах перепрелого, залежавшегося, своеобразный и какой-то по-особенному противный, был, разумеется, тут как тут. Ёж зажал нос, заметил, что они выехали на участок, где берег полностью скрылся из виду, и, не успев испугаться, обнаружил, что они причалили к невидимому за
– Спасибо, друзья.
Дубнер слез со спин живого «транспорта», похлопал одного из перевозчиков по спинке.
– Следующий сеанс бесплатно, – мягко – так, что и неожиданно, – произнёс он.
Погалдев в ответ, громко, но неразборчиво, водоплавающие млекопитающие удалились, как и плыли, – группкой.
– Дубнер, ты отпустил их бесплатно, а что, обычно берёшь деньги? – проявил интерес Ёжик, очевидно, и не собиравшийся бороться с любопытством; он спрыгнул на сушу рядом с проводником.
– Должен же я что-то есть и чем-то пользоваться, чтобы жить.
– То есть с тобой расплачиваются бартером?
Дубнер смерил его хладнокровным взглядом, а именно таким, от которого холодела кровь.
– Много будешь знать – не успеешь насладиться жизнью.
– А мне думалось, там говорится…
Вздохнув тяжелее обычного, Дубнер ухватил Ёжика за ухо и поволок за собой попискивающего путника.
– Идя по миру, не отвлекайся на пустяки, например, болтовню, – поучительным тоном выразился бобёр-философ. – Понял?
– Ай, ай, ай, – ответил любопытствовавший.
– Вот и прекрасно.
Не усердствуя, однако и не выпуская ушко Ёжика из пятерни-молота, Дубнер дотащил востроносого до раскиданных на островке досок и дощечек.
– А для чего здесь… а-я-яй! Понял-понял!
Освободив ухо Ежа из плена, Дубнер раскидал в сторону несколько деревяшек, обнажив деревянную дверцу с кольцом. Поднапрягшись, открыл и приказным тоном попросил колкого лезть внутрь. Тот наконец-то почёл за лучшее смолчать; спустился по лесенке наподобие той, что видел в ходу под хижинкой, и, не успев в прямом смысле и глазом моргнуть, как загорелось освещение. Под потолком висели, слегка покачиваясь (от сквозняка?), лампочки; от одной к другой шёл провод, а ещё провода бежали по стене, а ещё подходили к приборной панели, а ещё на панели располагалось столько кнопочек и реле…
– И здесь тоже! – восхищению Ёжика не было предела. – Ты просто кудесник, волшебник от электричества!
– Ну-ну, – осадил его потеплевший, впрочем, Дубнер. – Это – лишь часть моей работы. Кстати, у меня дома немало электроприборов, просто ты вчера вечером и сегодня утром чересчур увлёкся офигиванием, хе-хе, вместо того чтобы смотреть по сторонам и видеть.
– Да, возможно.
– Точно тебе говорю. Ну что, пошли. – Дубнер утверждал.
Он двинулся по бесконечно растянувшейся арке туннеля.
– А…
– К Меду: он тебя проводит, чтобы я смог заняться насущными проблемами, твоим сюрпризом вот.
Ёжик с трудом подавил желание спросить, что же за сюрприз такой, потому заметил:
– Я знаю Меда.
– Слышал.
– Откуда? – не удержался-таки Ёжик.
Бобёр на ходу закатил глаза; поражённый, чуть покачал головой и насколько мог вежливо высказал наболевшее:
– Ты обладаешь потрясающей логикой. Я почти не удивлён, что выбор, по-видимому, пал на тебя, а не на кого-нибудь умного и молчаливого.