Принцип домино
Шрифт:
— Привет.
— Спи, спи, — сказал я.
— Что-нибудь случилось?
— Приехал какой-то местный чиновник — ему нужно посмотреть мой паспорт. Он ждет на веранде.
— Все в порядке?
— Все в порядке, обычные бюрократические штучки.
Когда Руис уехал, мы спустились на пляж и долго купались.
Домой мы вернулись после четырех часов. Пока она принимала душ, я позвонил в Пунтаренас женщине из бюро по продаже недвижимости.
— Говорит Уолдрон. Сегодня утром мы разговаривали про мой дом в Хуапале.
— Да, я вас помню.
— Только
— Понятно.
— Я просил бы вас как можно быстрее найти покупателя. Вы можете это сделать?
— Конечно, мистер Уолдрон. Уверена, что позвоню вам в ближайшее время.
39
Спустя два дня мы с Телмой приехали в Пунтаренас.
— Я хочу пройтись по магазинам, купить испанско-английский словарь и тому подобные мелочи, — сказала она. — Если тебе не хочется, я пойду одна.
— У меня тоже есть кое-какие дела. Через час встретимся на площади возле фонтана.
Когда мы расстались, я поставил машину и вошел в бюро по продаже недвижимости, где увидел женщину, с которой разговаривал по телефону.
— У вас есть какие-нибудь новости? — поинтересовался я.
— Нет, мистер Уолдрон, пока ничего.
— Судя по тому, что вы сказали в прошлый раз, я думал…
— Я уверена, что мы очень скоро найдем покупателя. Как только появятся хорошие новости, я сразу же позвоню вам.
Уходя, я спросил, где находится иммиграционное бюро. Вместе со мной она вышла на улицу и показала пятиэтажное здание недалеко от доков.
Подойдя поближе, я увидел, что снаружи здание было выложено ярко-зеленой плиткой; внутри отделку так и не закончили; повсюду куски высохшей штукатурки, потолок бороздили трещины, из пола выскочили целые куски кафеля. Вид лифта мне тоже не понравился, поэтому я пешком поднялся на третий этаж в кабинет Руиса.
— Капитан Руис уехал в Сан-Хосе, — объяснила мне секретарша.
— Когда он должен вернуться?
— Мои знания английского… — сказала она и сделала непонятный жест рукой.
Я медленно повторил:
— Когда он должен вернуться?
— Не знаю, может быть, завтра.
— Он взял мой паспорт. Я могу его получить назад?
Она кивнула и улыбнулась.
— Да, у капитана Руиса, как только он вернется в Пунтаренас.
Когда мы встретились с Телмой, она спросила:
— Все в порядке?
— Все в полном порядке. А теперь давай покатаемся.
До вечера мы оставались в городе, катались по улицам, заходили в магазины и кафе. Обедая в ресторане на открытом воздухе в районе порта, смотрели, как по воде снуют паромы. Расплачиваясь, я спросил у официанта, куда ходят паромы.
— На полуостров Никоя, — ответил он. — Очень красиво. Playas hermosas [1] . Приятно купаться. Великолепные пляжи.
— Можно взять туда машину?
— Вашу машину? Да. На пароме.
Когда мы подошли к доку, я спросил Телму:
1
Красивые
— Хочешь прокатиться на пароме?
— Ну конечно.
— Возьмем с собой машину. Раз туда перевозят машины, значит, должны быть дороги, по которым можно ездить.
— Но ведь уже поздно. Когда мы приедем, нужно будет уже возвращаться домой.
— Мы не будем возвращаться, там и переночуем.
— Но я не взяла с собой одежду.
— Купим что-нибудь.
— Я даже не взяла свитер.
— Мы купим тебе свитер. Ну поехали. Давай позволим себе праздник. На полуострове мы отпразднуем наш медовый месяц.
Она обняла меня за шею.
— А мне казалось, что последние три дня мы и празднуем медовый месяц.
— Ты права. И давай продолжим праздник.
40
Мы провели на полуострове пять дней: поехали на север в Никою, дальше в Санта-Крус, потом пересекли его в сторону пляжей на западном берегу. Оттуда по совершенно разбитой дороге, на которой машина скользила и вихляла, полуголые и загорелые, мы ездили с одного пляжа на другой, смеялись, пили вино, спали в мотелях, в машине, на одеяле, брошенном на землю; в наших волосах застревал песок и морская соль, нам нечего было возить с собой, нечего собирать, не было ни расписаний, ни книг, ни карт. Покупай и неси, спи и ешь, иди и беги, купайся, раздевшись, кидайся на кровать или на пол, или в машину, потом поднимайся и плыви еще, потом опять вперед, дальше неважно куда.
Я хотел, чтобы эти дни прошли именно так, хотел провести их с Телмой. В кармане были деньги, и ничто не принуждало нас думать о вещах известных, знакомых, принадлежавших тому или иному периоду в нашей жизни. Я хотел, чтобы эти дни прошли бешено и нереально, чтобы мы слышали чужой язык, ели незнакомую пищу, видели незнакомые места и лица, которые не могут вызвать воспоминаний о Западной Виргинии, Северной Каролине, Чикаго, Индианополисе или тюремной камере.
Съезжая в Пунтаренас с парома, я понимал, что оставленная позади паутина ждет меня — люди и загадки, вещи, которые я не мог понять, которые нельзя было забыть. Но пока мы снова не встретились, пока завтрашний день не начал давить на меня, я хотел для нас с Телмой чего-то особенного, скрытого от посторонних. И поездка получилась лучше, чем можно было мечтать или даже заранее подготовить.
41
Мы приехали в Пунтаренас в десять часов. Телма осталась в машине, когда я остановился возле бюро по продаже недвижимости. Седовласая дама и на этот раз была в серебряном ожерелье. Сквозь дверь она увидела, как я подхожу, и с улыбкой встретила меня возле главной стойки.
— Новостей пока нет, мистер Уолдрон.
— Я вас не понимаю.
— Как — не понимаете?
— Мне казалось, что за это время вы найдете покупателя.
— Я тоже так думала, но иногда мы ошибаемся. Потерпите немного. Вскоре что-нибудь появится.