Принцип каратэ (сборник)
Шрифт:
Вот черт! Такую реакцию надо было учесть.
— Видишь ли, Федя, — печально начал Золотов, — к сожалению, это печать современной молодежи. Мы с тобой такими не были. А сейчас соблазнов много: бары, рестораны, танцульки. Все это налагает определенный отпечаток.
Он прошелся по комнате, озабоченно поглаживая затылок.
— Но у Марины все это внешнее, наносное. Она приехала из деревни, стала приспосабливаться к городской жизни и, боясь в чем-то отстать, чересчур активно копировала окружающих. А окружение —
Краем глаза Золотов наблюдал за реакцией Федора. У того на лице отразилось сочувствие. Еще подлить маслица.
— Оденься, Федя, пойдем воздухом подышим, а то ты опять закиснешь.
— Верно, — Петренко начал натягивать брюки. — Хорошо, что зашел. Одному совсем тоскливо.
— Да, кстати, — сказал Золотов, когда они вышли из дома. — Ты Марине понравился.
Такой мужественный, говорит, самостоятельный, надежный. Ее можно понять: одна в городе, опереться не на кого.
Федор промолчал. Значит, достаточно на эту тему, иначе можно перегнуть палку.
— Когда у тебя рейс?
— Через пять дней уходим. Короткий конец, за месяц обернемся. А потом судно на ремонт станет.
— Ну ничего, хоть по твердой земле походишь. А то все волны, волны кругом.
Небось скукотища?
— Да нет. Привык.
— А что ты вообще думаешь дальше делать? В училище поступать, тут я тебе помогу железно, а потом? Зарплату прибавят на полсотни, а остальное все то же: три-шесть месяцев в море, коротенькая передышка и опять. Не успеешь оглянуться — старость подошла. А что ты видел, кроме штормов, штилей да торговых кварталов иностранных портов? Да ничего!
— Прямо-таки и ничего? А что я вижу здесь, если на то пошло?
— Здесь? Посмотри сам!
Они проходили мимо стеклянной стены молодежного кафе. Хлопнули дверцы кофейной «Лады», выпуская двух молоденьких, едва ли достигших совершеннолетия прехорошеньких девушек. Следом с достоинством выбрались усатые молодцы в кожаных пиджаках и, оглаживая своих подруг, повели их к открытой двери, откуда вырывались бурные ритмы. Посередине зала на небольшом возвышении весело прыгали нарядно одетые пары.
— Как видишь, жизнь бьет ключом! — Да-а-а, — скептически произнес Федор. — Кабаки, машины, девочки… На все это нужны деньги, и немалые!
— Ну уж тебе грех жаловаться!
— Имеешь в виду инвалютный оклад и импортные шмотки? Это, конечно, кое-что, но особенно не разгуляешься!
— Пожалуй. Есть у меня один знакомый, так он завез себе на дачу грузовик шампанского…
Такую байку Шах рассказывал про Полковника, насколько она достоверна, Золотов не знал, но говорил уверенно, как человек вполне осведомленный.
— …Однажды собралась у его веселая компания, шашлычки пожарили, коньячку выпили, все как полагается. А потом хозяин послал четверых
— Наверное, этот парень большой жулик!
— Да уж не маленький. И все?
— И девка, конечно, шлюха. Порядочная на виду у всех купаться не станет. Даже в шампанском.
Что же, тоже верно.
— Может быть, ты и прав. Но согласись — красиво! Кипение жизни, бурлеск! Будет что вспомнить в старости!
— Это да. Но нам так не жить.
— Почему? Все зависит от тебя!
Петренко засмеялся.
— Даже наш капитан, если будет всю жизнь инвалюту копить, и то так шиковать не сможет!
— Э, Федя, да ты узко мыслишь! Систематическое пересечение границы, разная конъюнктура рынков, перепады цен — да это же золотое дно!
— Контрабанду вертеть, что ли? На это намекаешь?
— А почему бы и нет? Это же не грабеж, не разбой и даже не кража — использование экономических законов!
— Знаю, — презрительно сплюнул Петренко. — Недавно на одном сухогрузе за такие штучки… пересажали.
— Потому что дураки. Если все хорошо продумать, риска практически не будет.
— А ты все хорошо продумал?
Золотов насторожился, почувствовал подвох.
— Чего я буду за тебя думать? У тебя своя голова на плечах. — Он протянул Петренко распечатанную пачку сигарет. — Но на добрый совет всегда можешь рассчитывать. Жизнь-то я знаю получше.
Они закурили.
— Корабль большой?
— Не корабль, а судно, — перебил Федор. — А говоришь — что-то знаешь!
— Какая разница! — удивился Золотов. — Разве это не одно и то же?
— Конечно, нет. Военный корабль, но торговое судно. Каждому видна разница!
«Ах ты умник! — зло подумал Золотов. — Послать бы тебя к чертовой матери!»
А вслух сказал:
— Пусть будет так. Судно большое, ты в рейсе посмотри внимательно, может, и найдешь какоенибудь укромное местечко. Обязательно найдешь. И подумай на досуге между вахтами, что жизнь человеческая проходит очень быстро.
Они шли по центральной улице — оживленной, нарядной, шумной. С Золотовым многие здоровались, он отвечал — сухим кивком, широкой улыбкой или почтительным полупоклоном, в зависимости от каких-то неведомых посторонним критериев оценки значимости того или иного лица.
Федор по-прежнему был мрачен.
— Да хватит страдать! — Золотов хлопнул его по плечу. — Самое лучшее для тебя — выбросить Зойку из головы! Все равно у вас ничего не получится! И сам ты в этом виноват!
— Это еще почему?