Принцип неопределенности
Шрифт:
– Анатолий Николаевич, - очень обыденным тоном начал "актер", облокачиваясь о стол.
– А что, если я скажу сейчас, что вы были правы, что все происшедшее лишь тонко организованная мистификация, эксперимент?
– Простите, не поверю, - не дрогнув, ответил профессор.
– Уравнения четвертой степени в уме не решаются.
– А если я сейчас исчезну и больше не появлюсь?
– Это было бы бессмысленно с вашей стороны. Зачем же вы вступали в контакт?
– А в самом деле, зачем?
Сказал, как прибил к месту. Анатолий Николаевич
– Вероятно... для того, чтобы сообщить какую-то важную информацию?
– Какую?
– Не могу себе представить. Очевидно, что-нибудь очень важное.
– Например, открыть тайну мироздания или научить расщеплять атомы легких элементов?
– Ну нет, такое знание было бы сейчас равносильно катастрофе.
– Тогда, может быть, рог изобилия? Есть отличная конструкция. В один конец загружается вещество в любом виде, хоть морской песок, а из другого выходит любой продукт, какой только может измыслить самое прихотливое воображение.
Профессор подумал и с сомнением покачал головой.
– Не знаю... Боюсь, что это тоже некоторая крайность.
– Тогда что же?
Этот простой вопрос окончательно загнал Анатолия Николаевича в тупик. А в самом деле, что? Вот когда он пожалел, что не проработал вчера хотя бы вчерне версию о контакте. Такая оплошность!
– Вы могли бы оказать какую-нибудь конкретную помощь, - сказал он не совсем уверенно.
– Человечество двадцатого века задыхается от всякого рода проблем, да они вам, очевидно, хорошо известны.
– А какой в этом смысл?
– тут же откликнулся "актер", словно знал (да уж точно, знал), что предложит земной ученый.
– Ну, решу я вам десяток проблем, а взамен появятся еще двадцать. Так все время за руку и тащить?
Анатолий Николаевич не нашелся что ответить.
– Разве что попробовать устранить самую причину всех проблем?
– как бы размышляя вслух, продолжал "актер" и вопросительно посмотрел на профессора.
– Но ведь не может быть какой-то одной причины, - чувствуя подвох, осторожно высказался тот.
– Ну почему же? Если подумать как следует, то, может быть, только одна причина и есть - противостояние добра и зла, порождающее бесконечную борьбу. Но смысл всякой борьбы в полной победе над противником, иначе зачем бороться? Вот если бы добру удалось раз и навсегда взять верх... Что вы на этот счет думаете?
– Полностью уничтожить зло?
– Анатолий Николаевич погрузился в раздумье.
– Коварный вопрос... Но возможно ли это в принципе?
– А если я предоставлю вам такую возможность?
Профессор не успел вникнуть в смысл сказанного: его внимание привлекло странное явление. На дне пустого бокала, из которого он только что пил, клубился, сливаясь в тонкий жгутик, алый, вихрящийся дымок. Розовые кольца удивительной красоты, расширяясь, поднимались вверх и таяли в воздухе над краем бокала. Эти светящиеся кольца, очевидно, обладали каким-то действием на психику, потому что при
– Стоп!
– раздался предостерегающий голос.
Профессор отдернул руку, и радостное чувство исчезло. "Актер" спокойно и доброжелательно смотрел на него, словно бы раздумывая.
– Итак, последнее предложение, раз уж мы завели разговор на такую тему. В вашем бокале - эликсир бессмертия. Если вы вдохнете несколько раз этот дым, то станете бессмертным.
Анатолий Николаевич смотрел на него, не понимая.
При всем, что он уже видел и слышал за прошедшие два дня, он не мог сразу поверить, что ТАКОЕ может быть сказано серьезно, и потому совершенно непроизвольно обронил стереотипную фразу: - Вы, наверное, шутите...
– Да нет, нисколько. Пять-шесть глубоких вдохов, и вы бессмертны. Клетки организма начнут работать в режиме самовосстановления, живите хоть миллион лет.
– И зачем же...
– у профессора голова шла кругом.
– За какие заслуги?
– Затем, как и говорилось, чтобы одним ходом устранить все проблемы.
"Актер" выдержал паузу, достаточную для того, чтобы профессор окончательно понял, что он не шутит.
– Одновременно с бессмертием я наделю вас способностью подчинять своей воле волю других людей, и не просто отдельных людей, а огромных масс. Слово ваше станет законом на этой планете, но в отличие от многих человеческих законов будет исполняться всеми с радостью... Вы получите возможность рациональнейшим образом распорядиться абсолютной властью, ведь вы же ученый, человек морально уравновешенный. Ваши действия не могут причинить людям зла. Вы убедите богатых поделиться с бедными, усмирите дикие страсти, заставите людей полюбить друг друга, и люди наконец станут счастливы.
Профессор сидел совершенно оглушенный. Розовый с кроваво-красными прожилкамя дымок клубился в бокале, суля грандиозные перспективы. Черт возьми, как все это внезапно, нарочно внезапно, чтобы не дать времени подумать! От великого до смешного...
Он потер пальцами виски, хотел что-то спросить, но забыл что и решительно замотал головой: - Нет... нет... это несерьезно. Вот так, сразу, взять на себя такую ответственность: распоряжаться волей, судьбами миллиардов людей! Да это просто немыслимо!
– Но как же другие берут? Кто-то ведь должен управлять людьми.
Профессор со вздохом отвернулся от розового сияния.
– Пусть они берут. Я не могу.
Ох, как он ругал себя за ограниченность, косность и прочие смертные грехи, из-за которых во вчерашних своих рассуждениях не допустил даже мысли, что посетитель - действительно тот, за кого себя выдает, и в результате совершенно не подготовился к контакту. Будь на его месте любой толковый студент, он бы хоть дал нолю фантазии, посоветовался бы с кем-нибудь и оказался бы теперь полезнее его, известного ученого.