Принцип "Земля"
Шрифт:
— Матвей.
— Матвей. Ну, пускай пока подкопит знания. Сейчас мы отпустим Авдея, и пригласим его.
Авдей отвечал долго, упорно отбиваясь от коварных нападков Натана Саныча, как он потом рассказывал остальным историю своей первой позорной четверки.
— Я бы мог поставить вам и пять баллов, — хотел было пояснить Натан Саныч.
— Да ладно, я понимаю, что Вы не можете выйти за бюджет, — перебил его Авдей многозначительной фразой и, улыбнувшись, добавил: — Пускай у Вас в активе
— Точно! — ответил Натан. — Мы так и поступим! Если Ярослав не будет возражать, — обращая внимание Ярика, произнес Натан Саныч. — Подходите. Пообщаемся!
Натан Саныч дольше думал, что бы такое сказать Ярику на его ответ по билету, чем длилась собственно речь Ярика.
— Что я могу Вам сказать. Готовились Вы, конечно, долго. А вот только я приготовился слушать Ваш ответ, как он уже и закончился.
— Как говорится, краткость…
— … второе лицо лени, — продолжил за Ярика Натан Саныч. — Как-то все скомкано у вас получилось. Однако, Ваше «определенно есть, что сказать», — Натан Саныч процитировал Ярика, — все-таки тянет на два с половиной балла. А значит, два балла я Вам поставить не могу.
— Натан Саныч, я бы, может, и хотел с Вами поспорить. Только это в данный момент не в моих интересах.
— Но и так просто Вам тоже уйти не удастся, — продолжил настойчиво Натан Саныч.
— Хорошо, я понял, — поднял руки в знак капитуляции Ярик. — Сейчас я как-нибудь все выкомкаю.
— Уж как-нибудь, пожалуйста. Есть у меня подозрение, что не то, чтобы Вы не знаете что сказать. Логически вы рассуждаете правильно. Но вот конкретики, которую нужно просто помнить, вы не знаете. Давайте сделаем так. Вот Вам справочник, в котором Вы сможете найти все, что трудно запоминается. Нужно всего лишь знать, что в нем найти. И через пятнадцать минут Вы мне снова отвечаете на свой вопрос. Идет?
— Идет, конечно!
— Ну, идите тогда готовьтесь, — сказал Натан Саныч Ярику и обратился к Егору, который тоже еще корпел над своими трудами. — Егор, вы там как? Не устали еще? Подходите, побеседуем.
Пока они расшифровывали записи Егора, Ярику позвонили. Из отведенных ему пятнадцати минут половину он провисел на телефоне, что-то записывая в блокнот, зачеркивая, и снова записывая. Судя по всему, принимались важные решения, с которыми Ярик был не вполне согласен. Но время истекло, и Натан позвал его.
— Ну-с. Что Вам там полезного подсказали по телефону? Или Вы сейчас снова скажете, что вынуждены покинуть нас?
— Да это все Новый год. Глупейший праздник, — начал оправдываться Ярик, что его отвлекли, и он не все успел.
— Только не нужно сваливать, друг мой, на Новый год. Он сейчас у всех!
— Да чушь это, этот Новый год. Новый месяц мы, значит, не отмечаем, а Новый год, по сути, начало января, отмечаем. Суеты больше, чем повода.
— Я не сильно сомневался, — спокойно прокомментировал Натан Саныч и невольно
— Нет, я не меняю тему!
— Вот и хорошо. Давайте тогда посмотрим, что вы успели.
— Так вот из-за Нового года и половины не успел.
— Давайте посмотрим, что успели, остальное успеете тогда в прямом эфире.
Как Натан Саныч и предполагал, Ярику не хватало именно знания на память справочной информации. То, что Ярик успел сделать, он начал делать правильно. Остальное доделал в режиме живой беседы, не мгновенно, но уверенно отыскивая в справочнике нужное, и уместно это применяя.
— Вот значит, оказывается как? Можете, значит. А на Новый год все пытаетесь свалить, — поставил Натан Саныч окончательный диагноз.
— Так не сваливаю. Все ровно так и есть. Везде надо успеть, купить, отдать, не забыть, принести, передать…
— Нормальная предпраздничная суета, — рассудительный Натан говорил, как обычно, не спеша.
— Так все ради чего? Что за праздник? Встретить обычный день, обычного месяца. Ночь при этом не спать! Так еще же за неделю до и две недели после никто нигде не работает! Одни уже до нового года не успеют, другие только к середине января завезут необходимое для работы.
— Пусть все так. Но Вы посмотрите, Ярослав, на это с другой стороны. Это единственный день в году, когда люди всей Земли делают одно и то же, с точностью до названия напитка. Даже более того. В один час и одну минуту все садятся за столы, накрытые лучшей едой, которую они себе могут позволить! Все открывают шампанское и под бой часов загадывают желание! И все надеются на лучшее завтра. Вы только подумай об этом. Шесть миллиардов человек! Ставят елки или что-то подобное, взрывают петарды, жгут фонарики…
— Шесть миллиардов, поделенные на двадцать четыре группы, — уточнил Ярик.
— Согласен! — взбодрился Натан Саныч. — Люблю, когда в Вас просыпается такая точность. В двадцати четырех часовых поясах поочередно! — не меняя тона восхищения этим событием, добавил он. — Вам когда-нибудь удавалось собраться на собрание в своем доме всем подъездом? И тем более о чем-то договориться? Это же фантастика! Радуйтесь! Отмечайте этот праздник, ради ощущения единства!
Киоск, который оставался последним после Ярика, сидел в аудитории, слушал разговор и с трудом сдерживался, маскируя улыбки под мучительный труд ума. Из двадцати минут ответа Ярика, они уже почти половину времени говорили о посторонних вопросах.
— Кстати, раз уж мы вернулись к Новому году, — вспомнил Ярик. — Натан Саныч, мне тут ребята рассказывали, кто с Вами в поход ездил летом. Вы как-то заметили, что отмечали со студентами уже все праздники, кроме Нового года. Есть отличный повод исправить это. Коль вы за единство, давайте с нами!