Принцип "Земля"
Шрифт:
Семеныч подошел к стоящему у окна Егору.
— Так Вы, Егор, по-прежнему даже на сытый желудок считаете, что есть сегодня ничего нельзя? — перекрикивая музыку, продолжил он разговор, начатый за столом, но отложенный за его незастольностью, как заметили дамы.
— Нет. Теперь приходится признать, что рулетики с, как ваша супруга его назвала, баяном, кажется…
— Бадьяном, — поправил Семеныч.
— Точно! Вот же шь назвали травку! Но рулетики были
— О, да вы, я вижу, тонкий гурман. Риш, звезда моя, — обратился Семеныч к жене, — вот этот молодой хам все-таки признал шедевр в твоих рулетиках.
Рита подошла к ним и, улыбаясь, сказала:
— Тогда, молодой человек, я готова Вам простить вашу нетактичность за столом.
— Свининка даже не базарная и не мороженая, — объяснил Семеныч. — Шурин привез к новому году. Он к нам за городскими деликатесами, а нам натурпродукт везет.
— Вот натурпродукт есть можно. А наши городские деликатесы всего лишь приходится есть, — ответил Егор. — Там одни концентраты, заменители, ароматизаторы, ускорители роста, наполнители и так далее.
Подошел Натан Саныч и обратился к Семенычу:
— Пойдем, моя жена желает танцев. Бери свою и… Вот и песня почти наша.
— Подожди. Будет другая песня. Мы тут решаем вопрос практически выживания вида, — отбивался он него Семеныч.
Музыка как раз затихла. За ди-джея был Тимофей, он пытался исправить песню, понравившуюся старшему поколению. Пока он искал что-то подходящее, вся подтанцовка из коридора, где был танцпол, присоединилась к спору о своем выживании.
— Ничего себе! И без меня? — воскликнул Натан Саныч. — Если вы о человечестве? То уверяю, выживет! Приспособленцы, хуже тараканов! В смысле приспосабливаются еще лучше.
— Хуже тараканов? Это я так понимаю, — подошедшая во время последней фразы Лизон попыталась угадать, о чем идет речь, — вы о людях?
— О них, — удивленно сказал Егор. — Ты тоже их ставишь в один ряд?
— В плане выживаемости, пожалуй, да, — немного задумавшись, ответила Лизон.
— Еще сравните с крысами, — с нескрываемым неприятием параллели с тараканами сказала Маришка.
— И обязательно с вирусами, — добавил Киоск. — Тоже еще те приспособленцы.
— Ааа. То есть все-таки можно приспособиться есть и ту еду, которая сегодня производится! Егор вот утверждает, что ее есть совершенно нельзя, — зацепился за идею Семеныч.
— Ее есть действительно нельзя, — с грустью подтвердил Натан Саныч, — но приспособиться к ней можно.
— Печально то, что другой еды уже не будет, — добавил Егор. — В таких количествах, в каких она нужна, ее можно производить только на крупнопромышленных предприятиях. А там главная цель — это прибыль. Из, скажем помягче, пыли сделать деньги!
—
— Их писатели, как и их контролеры, давно куплены и проданы в угоду крупному транснациональному бизнесу, — ответил Егор. — Это, кстати, касается не только продуктов питания.
В комнату вернулись Авдей и Ярик с Нонной и ребенком.
— А вот по поводу «куплено и продано» мы сейчас спросим у Ярика, — предложил Натан Саныч и позвал Ярика рукой, — он у нас одной ногой причастен к очень крупному бизнесу.
Выслушав краткое изложение темы, Ярик согласился с мнением Егора:
— Да, пожалуй, так и есть. Только, может, даже и не бизнес качает качельку.
— Но все-таки бизнес ведь во всех бедах обвиняется? — уточнил Авдей.
— А крупный бизнес — это инструмент, — ответил Ярик, — исполнитель. Он у всех на виду.
— Еще более серьезное заявление! — констатировал Семеныч.
— Это общее замечание или это конкретные факты? — поинтересовался Натан Саныч.
— Это я о нескольких конкретных случаях, о которых мне известно. Только уверен, мне известны лишь немногие дела, — ответил Ярик.
— Вот и я говорю, — добавил Егор. — Каждый сам за себя!
— Только лишь у весьма некоторых есть много влияния. А думают они исключительно в перспективе своей короткой жизни, — продолжил Ярик. — Ну, и совсем редкие на поколение или два вперед.
— То есть за своих детей и внуков, — перефразировал Семеныч.
— Получается, так, — согласился Ярик.
— Что есть прямой путь в тупик, — закончила логическую цепочку Лизон. — Надо было под бой часов загадать, чтобы я не увидела закат цивилизации.
Натан Саныч немного отвлекся, глядя в окно.
— Ребят, посмотрите сюда, — подозвал он всех. — Обратите внимание, какие горят окна. Горят практически все большие окна, а это залы наших квартир. Все отмечают Новый год. Уже несколько часов не смолкают фейерверки. И то же самое, сегодня показывали, было в Гонконге и других странах. Мы, кстати, уже говорили об этом с Яриком, совсем недавно. Вы понимаете? В этот день мы, все люди Земли, едины! А вы говорите, что каждый сам за себя! Такие праздники, когда мы все можем ощущать себя едиными, могут стать для нас спасением!
— Красочная речь! Только спасением от чего? — уточнила Тамилка.
— От того, что может стать следствием нашего стремления отделяться. А мы сегодня стремимся разделиться. На всех уровнях: на уровне стран, национальностей, музыкальных предпочтений, подъездов одного дома, в конце концов!
— Ориентации, — продолжил Киоск.
— И даже мельче, на уровне кланов, семей, — задумчиво подхватил мысль Авдей. — Согласен, сегодня миром правят личные интересы.