Принципам вопреки

Строганова Таша

Вадим понял, что последняя фраза предназначалась ему. Вот уж не думал он, что на четвёртом десятке лет станет третьим лишним в гей-скандале. Какой ужас, какая неприятность. Отчего-то поведение Алексея его даже позабавило, и теперь Суворов ждал, что ответит Михаил. Костромину он верил, если тот сказал, что между этими двоими ничего нет, значит так оно и есть. Но Алексей вероятно не был в курсе их разговора, потому и пытался ужалить.

– У нас не было никаких планов на вечер, Лёша, – с мягкой издёвкой в голосе ответил Михаил. – А всё что нужно обсудить, можно сделать и в офисе.

– Я тебя понял, – тот разве

что зубами не скрипнул. Бросил напоследок на Вадима полный ненависти взгляд и процедил: – Меня можно не провожать.

После его ухода за столом повисло неловкое молчание. Впрочем, неловкое только со стороны Суворова. Костромину, кажется, всё было нипочём.

– Он не сможет навредить твоему бизнесу из мести? – уточнил Вадим. Он решил, что этот вопрос будет вполне адекватным в сложившейся ситуации.

– Пусть только попробует, – Михаил ответил спокойно, но Суворов догадывался, что это не пустая угроза. – К тому же, я уже давно думал его уволить. Как только он начал проявлять ненужные в работе эмоции. Надо уметь отделять личное от делового.

– И что останавливало? – Вадиму действительно было интересно.

– Личного помощника человеку моего уровня найти довольно сложно за короткое время, – на этот раз Костромин усмехнулся. – Ты ведь не думаешь, что понадобься мне простой бухгалтер, я бы стал подбивать клинья к человеку с двумя высшими образованиями, тремя иностранными языками и многолетним опытом работы на должности вице-президента международной компании? Нет, Вадим. Мне нужен не бухгалтер, мне нужна правая рука.

Ох, вот оно как.

Глава 6

Костромин, наверное, ждал какой-то реакции.

Только вот Вадиму нужно было всё обдумать и взвесить. Он хоть и принял поспешное решение приехать в Питер, но теперь, когда появилась возможно всё проанализировать, хотел ею воспользоваться.

– Может быть, пройдёмся? – вдруг предложил Михаил. – В это время года, конечно, парк не так красив, но на свежем воздухе тоже надо бывать. Не всё среди пыльных книг чахнуть.

Вадим смерил его внимательным взглядом и усмехнулся. Как тонко Костромин, сам того не зная, подметил всю жизнь Суворова. Он именно что чахнул среди своих документов, контрактов и деловых встреч.

– Да, пожалуй, – согласился он. – Не знал, что здесь есть парк.

– И конюшня, – Михаил ухмыльнулся, явно довольный произведённым эффектом. – Это восстановленное поместье восемнадцатого века. Здесь есть много интересных вещей.

– С удовольствием посмотрю, – Вадим не лукавил.

Они встретились в холле несколько минут спустя. Оба надели верхнюю одежду, а Суворов захватил из библиотеки трость. На обед он ходил без неё, но вот прогулку по парку точно не выдержит.

Было странно вновь оказаться на улице. Не считая той глупой попытки побега по утру, Вадим уже несколько дней провёл в четырёх стенах. Да что там, он несколько месяцев так провёл. И уже забыл, когда неспешно прогуливался по какой-нибудь аллее. Сколько лет назад? Пять? Десять?

Они с Михаилом шли почти в ногу, и первые несколько минут молчали. Вадим осматривался. Парк был разбит сразу за домом, неудивительно, что до этого Суворов его не видел. Едва они вышли на широкую дорожку, он обернулся,

чтобы рассмотреть дом.

– Красивое здание.

Костромин тоже обернулся. Он смотрел на собственный дом, словно видел его впервые. Вадим бросил на его профиль короткий взгляд. Хищный нос, тонкие, упрямые губы, борода, кажущаяся такой мягкой и неожиданно длинные ресницы. Интересно, какова эта борода на ощупь?

Одёрнув самого себя, Вадим всё же взглянул ещё раз на поместье. В нём, несмотря на реставрацию, чувствовался дух времени. И оно как ни что другое подходило Михаилу. Было в этом человеке что-то аристократическое. Олег тоже производил подобное впечатление, но в этом брате чувствовалось больше холодности и утончённости, присущих Питеру.

Занятно. Два брата. Один – сто процентная Москва, с её светской жизнью, шикарными особняками и приёмами. Другой – живое олицетворение северной столицы. Пушкинская осень, монохромия в одежде и меланхолия во взгляде. Интересно, это города так накладывают отпечаток, или братья всегда были разными?

Вадиму было любопытно расспросить Михаила обо всём, но он не хотел показаться навязчивым. Тем более, после того, как сам дал понять, что хочет лишь деловых отношений.

Они немного обсудили архитектуру, а затем пошли по парковой аллее вперёд. Некоторые деревья стояли уже абсолютно голыми, какие-то сохранили частично листву, были и ели с соснами. Вместе они составляли живописный ансамбль.

Воздух тут был совсем иным, чем в Москве. Да, наверное, и в самом Петербурге тоже. Здесь даже дышалось легче. В какой-то момент Вадим даже зевнул пару раз.

– Это с непривычки, – усмехнулся Михаил. – Присядем?

Он кивнул на деревянную скамейку, которая весьма кстати встретилась им по пути. Вадим не хотел признаваться, что немного устал.

– Я строил свой бизнес много лет, – Костромин заговорил неожиданно. Признаться, Вадим даже вздрогнул. Но, возможно, это из-за прохлады. В любом случае, рассказ Михаила послушать ему было интересно. – Мы учились вместе с Олегом, и уже тогда пробовали что-то делать. Сначала работали, что называется, на дядю. Потом он ухватился за хорошее место, немного «подсидел» одного, потом другого, – Костромин рассмеялся, но как-то по-доброму. – Олежка пробивной.

– А ты? – Вадим украдкой поглядывал на Михаила. Когда тот улыбался или смеялся, в груди появлялось давно забытое тёплое чувство. Суворов намеревался игнорировать его до последнего.

– Я, – Костромин усмехнулся. – Я был везучим засранцем. Или невезучим, тут как посмотреть. По молодости и глупости угодил в преступную группировку известного Московского авторитета. Ты вряд ли слышал, но в определённых кругах имя Саши Зотова весьма известно. Сейчас он немного остепенился, а в те годы лютовал страшно. Так я и попал в, – он запнулся, подбирая слова, – этот мир. Поначалу был, что называется, подай-принеси. Старший помощник младшего помощника вон того парня. Но Зотов меня заметил и, можно сказать, дал дорогу в жизнь. А семь лет назад он меня повысил и отправил в Питер. Я тогда был готов голову за него сложить, поэтому уехал, не раздумывая. Здесь хорошо себя проявил. Сумел поднять денег и занялся своим делом. Я вложил в него душу, поэтому хочу, чтобы оно и дальше процветало. А не загнулось от банальной налоговой проверки.