Принципы и несчастная гордость
Шрифт:
– Почему ты не сказал про армию… – наконец, она поворачивается на спину. И теперь мы оба изучаем потолок.
– Не успел. Хотел на встрече все рассказать. А что? Мои предки уже поделились с тобой? Все рассказали?
– Да. Наверное все. Теперь я знаю, что ты живёшь отдельно, и про то что летом тебя заберут служить. Вот.
– Ммм… Да, это так. Летом меня заберут. Так что можешь выдохнуть. Скоро я от тебя отстану, – с досадой сообщаю ей. – Все. Надо собираться.
Я сажусь в кровати и потираю шею. От собственных
– Ром, прости… – внезапно она касается моей руки. – Прости, ты не надоел мне. И… Ты мне нравишься. И я правда хотела пойти с тобой на свидание. Правда.
Ого! Вот это признание? Неожиданно замирает под ложечкой. Аня играет или говорит правду? Когда мы успели поменяться ролями?
– Хм. Но ты до сих пор не веришь мне… – говорю, чтобы услышать ещё раз приятные слова.
– Верю. Клянусь, я верю. И про шоколад тоже.
В горле пересыхает. Ее слова натянутые и добрые и до умопомрачения нужные в данный момент. Я смакую их, но не спешу что-то сказать в ответ.
– Черт, пить охота, – я замечаю на столе стакан сока. Кто-то заботливо поставил его на стол.
Я встаю и только сейчас понимаю, что спал в джинсах. Вот же ж. Не удобно. Но раздеваться уже смысла нет. Скоро поедем домой. Я подхожу к столу и жадно выпиваю половину.
– Будешь сок? – предлагаю Ане и поворачиваюсь к кровати.
Аня поднялась. И теперь сидя и слегка прищурив взгляд, смотрит на меня.
– Буду, один глоточек, – она прижимает одеяло к груди.
Такая милая и скромная, будто все ещё надеется, что мне не выпадет шанса посмотреть, что она там прячет.
Не сегодня, так завтра. Я усмехаюсь и скольжу по ней медленным взглядом. Подхожу к кровати и присаживаюсь на край рядом с ней протягиваю стакан.
– Держи.
– Спасибо, – Аня берет его из моих рук и выпивает сок.
Я не свожу с нее взгляда. Она обворожительна. Настолько притягательна и нежна, что я готов плюнуть на все, и сделать её своей прямо здесь в родительском доме.
– О чем ты думаешь? – спрашивает Аня, отдавая мне пустой стакан.
– О том, что если мы не уедем прямо сейчас, то я не сдержу свое слово, – красноречиво заявляю ей.
– Ох, – вздыхает она и резко вскакивает с кровати. Заплетается в одеяле и чуть ли не падает. Футболка задирается, и мне открывается прекраснейший вид.
Я смеюсь.
– Отличный вид, – разглядываю ее попку, обтянутую белыми хлопковыми трусиками.
Аня, наконец, совладав с белым пушистым зверем выпрямляется и стыдливо прикрывает моей майкой свои стройные бедра. Майка натягивается вниз и открывает ее декольте. Я замечаю фарфоровые полушария грудей. Черт.
– О! Ещё лучше! Это что? Утренний стриптиз?
– Закрой глаза, маньяк! Закрой, я тебе говорю! Ну что ты смотришь? Закрой свои бесстыжие глаза, – возмущается Аня, перепрыгивая через мои протянутые
– Тише. Всех разбудишь. Хорошо, хорошо. Как скажешь! Закрываю, – я смеюсь и прикрываю глаза.
– Блин, где мои вещи? Куда они делись? – бурчит недовольно Аня и по всей видимости роется в одежде на кресле.
Я открываю один глаз и снова вижу девичью тонкую фигуру. Ммм…. Какие длинные ноги, какие красивые бедра, какие упругие ягодицы.
– О, нашла, – вдруг Аня резко оборачивается и, поймав меня за подглядыванием, буквально краснеет от злости.
– Закрой глаза! Обманщик! – Аня кидает в меня своей кофточкой, и та мягко попадает мне прямо в лицо.
– Все, я не буду подсматривать! Честное причестное, – в руках кроме ее кофты и нащупываю что-то невесомое и тонкое с лямочками и бантиками. Похоже на кружево и шелк.
– Вау…. Интересно, – я глажу ткань бюстгальтера, – Двоечка…. Я так и знал.
– Я тебя убью, отдай мне его немедленно, – Аня подлетает как фурия и с силой выхватывает ажурный предмет нижнего белья.
Я снова смеюсь, но глаз не открываю. Она забавная. Она заводит меня. Я хочу ее. Черт. Пора валить.
– Тшш… Успокойся, – ласково говорю ей, протягивая свитер. – Я снова не удержался. Не знаю, что на меня нашло. Но когда ты рядом почти голая, мне, знаешь ли, тяжело себя контролировать.
– Это в очередной раз доказывает, что мысли у тебя только об одном. Дикарь! – без злости, уже тише произносит она.
– Не только, но в основном. Я молодой здоровый парень. О чем я должен думать при виде красивой девушки? О зиме? О вчерашнем вискаре? Или может о меморандуме бизнес-информатики?
– Ты обещал не подсматривать. Вот и все.
Она шуршит одеждой, а я улыбаюсь. Все же с ней хорошо. Даже когда она злится.
– Все! Можешь открывать глаза, – сообщает она.
Я с нетерпением распахиваю веки и вижу ее. Одетую, но такую же красивую. Она стоит напротив окна, и мягкий солнечный свет окружает ее фигуру золотистым ореолом. Глаза выразительны и прекрасны, а губы слегка приоткрыты в улыбке.
– Ты спала в моей майке?
– Да, вчера после душа мне нужно было что-то надеть. Я нашла ее в шкафу. Надеюсь, ты не против? – смотрит на меня, будто что-то скрывает или опасается. Но чего?
– Конечно нет. Тебе она очень идёт, – улыбаюсь я.
И теперь мы уже оба молчим, и какое-то незримое таинство кружит между нами. Будто бы у нас появился секрет. Появилась эта совместная ночь. И ее уже не сотрешь, нажав «делит». Ее не перешлёшь по ошибке другой девчонке. Ее не потеряешь, как пол ляма. Ее не продашь, как мою Хонду.
У нас появилась наша ночь, мы были вместе, и теперь это нас объединяет и связывает пока ещё тонкой, как паутинка, верёвочкой. Но связь есть. Я это чувствую в своем сердце. Я читаю это в ее глазах. Она тоже это чувствует и знает. Ночь была.