Принесенный ветром
Шрифт:
Готовились они тщательно. Казалось, дело должно было пройти как по маслу. Однако с того момента, как Юля переступила порог квартиры Белкиной, все пошло наперекосяк. Аделаида встретила ее с подозрением. Говорила, что она знает Нину, а Юлю видит в первый раз, и потому той лучше убраться восвояси. Юля чуть пупок не надорвала, убеждая упрямую старуху. Убедила. Ада позволила вколоть себе лекарство. Потом девушка сидела на стуле возле ее постели, слушала отвратительное нытье о стариковских болячках и скрепя сердце выражала свое сочувствие.
После того как бабка,
Она почувствовала на спине сверлящий взгляд, когда вынимала предпоследнюю скрепку. Обернувшись, Юля похолодела. Старая женщина не отрывала глаз от Юлиного лица, взгляд ее был страдальчески-обвиняющим.
– Не смотри на меня так, – зачем-то прошептала Юля, но старуха продолжала пожирать ее глазами.
Тогда девушка схватила со стола тяжелую хрустальную вазу и обрушила ее на голову Аделаиды. Та захрипела, задергалась и затихла.
Юлю трясло от ужаса. Но она постаралась взять себя в руки. Вытащила старинное полотно из-под васнецовской копии, свернула его в трубочку и положила в сумку. Собрала все скобки и спрятала их в карман. Бросила под кровать окровавленный шарфик. Можно было уже уходить, но она зачем-то подошла к окну и глянула вниз. И обмерла: в подъезд вошел полицейский.
Девушка выскочила за дверь и услышала скрип поднимающегося лифта. И тогда она позвонила в мою дверь. Ну, а дальше все известно.
Много неприятностей преступной троице доставила Валентина. Сопоставив факты, она начала догадываться, кто и зачем убил ее тетушку. Когда Денису стало ясно, что, если он попытается бросить Валю, она начнет его шантажировать или отправится прямиком в полицию, он решил ее убить. Не медля, он пришел к своей немолодой возлюбленной и лаской и страстными речами усыпил ее бдительность. А потом незаметно впустил в квартиру Гаврилова. Тот, не тратя времени даром, задушил бедную женщину.
Рассказав мне все это, Юля замолчала и уставилась перед собой отрешенным взглядом. Ее трясло мелкой дрожью.
– Погоди, – начала я, – а как вы…
– Тише! – перебила меня девушка. – Ты слышишь?
Сверху донесся какой-то слабый шум. Потом я услышала тяжелые шаги прямо над своей головой и звуки передвигаемой мебели. Я соскользнула с ящика, схватила шаткую деревянную лестницу и оттащила ее подальше от отверстия в потолке. Подняла с пола бутылки и бросилась к выключателю.
Крышка погреба приподнялась. Электрический свет ослепил нас. В дыру просунулась голова Дениса. Он широко улыбнулся и с оптимизмом палача спросил:
– Ну как вы там, девчонки? Соскучились?
Юля, продолжавшая сидеть на ящике, промолчала. Я тоже не ответила, лишь крепче сжала горлышки бутылок за спиной.
– Эй, ты! – крикнул Денис и указал на меня пистолетом. – Вылезай. Я хочу с тобой поговорить.
– А я? – жалобно пискнула Юля и слезла с ящика.
– А ты посиди пока там.
– Я замерзла, – возмутилась девушка.
– Потерпишь. А ты давай вылазь! Быстро! И не вздумай со мной шутки шутить, у меня пистолет!
– Тут нет лестницы, – заявила я.
– Чего ты несешь! –
В этот момент я и метнула первую бутылку. Она угодила ему прямо в лоб. Денис закричал и попытался ухватиться за край дыры, но тут ему в лицо полетела вторая бутылка. С протяжным стоном он повалился вниз, прямо на нас. Мы бросились врассыпную, я молча, Юля с визгом.
Он неподвижно лежал на спине, подогнув под себя правую руку. Глаза его были закрыты.
– Ты сломала ему шею, – тихо сказала Юля, и я не поняла, злорадствует она или сожалеет.
Денис застонал и дернул ногой, но глаза не открыл.
– Живой, – выдохнула я. – Надо забрать у него пистолет. И связать руки. Помоги.
– Еще чего! – отрезала Юля. – Разбирайся с ним сама.
Я достала из кармана веревку и подошла к своему мучителю поближе. За спиной послышался скрежет, но я не обернулась – боялась отвести взгляд от лица Дениса. Он снова застонал, ресницы его затрепетали. Правая рука, в которой он держал пистолет, была у него под поясницей. Смогу ли я вытащить ее? Что, если в этот момент он окончательно очухается, выдернет руку и выстрелит? Против пистолета я бессильна.
Мое внимание снова привлек шум за спиной. Я резко повернулась и увидела, как Юля шустрой обезьяной карабкается вверх по лестнице. Бросив Дениса, я кинулась вдогонку. В последний момент, когда она уже собралась опустить тяжелую крышку на мою голову, я пробкой от шампанского выскочила из темной, пахнущей гнилью дыры. Крышка по инерции продолжала падать. Она с грохотом опустилась, а я, злая как черт, бросилась к Юле и вцепилась в нее мертвой хваткой.
Она орала, вырывалась, пыталась меня укусить. Наконец ей все же удалось выскользнуть из моих объятий. У меня в руке остался клочок ее красного платья. С оглушительным воем Юля проскользнула в дверной проем.
В сенях со звоном упала какая-то железяка, потом по ступенькам частой дробью простучали каблуки. Все стихло.
Трясущимися руками я закрыла погреб на замок и побежала догонять Юлю. В темных сенях налетела на железное корыто, которое она задела, пробегая мимо.
Потирая ушибленное колено, я покинула проклятый дом и застыла посреди двора, прислушиваясь.
Занималась заря. Серые сумерки бледнели, наполнялись красками и звуками. Мне показалось, что между деревьями мелькнуло красное платье. Прихрамывая, отодвигая от лица ветки, я пошла за ним. Но Юля исчезла, как сквозь землю провалилась.
Тогда я побрела к своей машине.
Она стояла на прежнем месте, возле заброшенного дома. Я забралась внутрь и опустила голову на руль.
За окнами стало уже совсем светло, почти как днем. Мы просидели в подвале всю ночь.
Я отыскала на заднем сиденье свою сумку, достала мобильник и набрала номер.
– Слушаю, – ответил сонный голос.
– Володька, – устало проговорила я. – Тут такое дело: ты должен немедленно приехать сюда.
– Ну, ты даешь, Танька! Ты хоть знаешь, который час?