Приносить пользу
Шрифт:
– Ладно, - Шестой отошел от него, сел, бросил на стол "кипарис".
– Давай сыграем.
– У тебя же денег нет.
– Я одолжу у хозяина. Вот этот камушек. Говоришь, он стоит двести?
Бакли сел напротив.
– Ты же проиграешь, парень. И будешь должен хозяину двести золотых. Как вернешь, а?
– Это мое дело, Бакли. Играешь или нет?
Сверху или снизу. Плевать на голову или ползать на четвереньках - вот выбор. Иногда приходится то, иногда другое. Но никого не презираешь сильней, чем тех, перед кем только что стоял на коленях.
– Играю.
Он взял колоду, перетасовал. Шестой не возражал, лишь слушал, как карты шуршат друг о друга. Бакли швырнул ему две и две взял себе. Раскрыл - два короля. Гарантированная победа. Все равно, что получить деньги по векселю.
– Так что, дружище, какова ставка?
– насмешка сочилась ядом.
– Цельный камушек? Двести эфесов?
– Двести.
– Доберешь карту?
– Нет.
– Ну, тогда наслаждайся, браток.
Бакли бросил на стол своих двух королей. Шестой потер подбородок, хмыкнул. Издал странный звук - не то смешок, не то всхлип. И раскрыл карты: король и туз.
– Твою...
– Бакли потер глаза, не желая им верить.
– Твою Праматерь!.. Так не бывает!..
– Деньги на стол, сучий хвост!
– рявкнул Шестой.
Бакли бросил мешочек монет. Шестой сунул его за пазуху, а камень щелчком отправил в руку напарнику.
– Еще сыграем?
– спросил Бакли.
– Нет. С меня хватит.
– Что?..
– Я ухожу, вот что. Хватит с меня этой дряни.
– Эй!.. Братец, постой, постой!.. Ты что, из-за трупа озлился? Ну хочешь, следующего мертвеца я обыщу! Хочешь? Так честно будет...
– Ссать на мертвеца. Это ты мне надоел, а не трупы. Твоя чванливость и ложь. Ты мне: братец да дружок, а сам держишь меня за дерьмо. Думал, не вижу? Все я вижу! Одно дело делаем, но ты будто лорд, а я будто быдло. Осточертело. Я ухожу.
– А как же я?.. Куда я без тебя?..
– Плевать.
– И что хозяину скажу?.. Он же спросит о тебе!
– Вот и скажешь, почему я ушел. Бакли ко всем знает подход, ага? Вот и расскажешь ему, как ты со мной поладил!
Сверху или снизу... Иногда приходится снизу. Даже часто, если разобраться. Полезное умение, нужно им владеть...
Бакли умоляюще глянул на Шестого.
– Прошу тебя, не делай так. Как человек прошу... Хочешь уйти - ладно, иди. Я же тебе добра желаю, если хочешь - так иди. Но хоть злобу не уноси в сердце! Да, я зазнался, было дело... но при том всегда тебе хотел добра! Прости меня, дурачину... Такой вот я - маленький человек, слабый... Но ты же сильный, можешь меня простить! Не уходи по злому, давай выпьем мировую напоследок!
– Баба, - презрительно буркнул Шестой.
– А если и баба, так что?.. Не всем быть воинами. Не всем боги дали сил, как тебе. Тут пожалеть бы человека, что он слаб, а не презирать!.. Не моя в том вина, понимаешь?
– Ладно, - скривился Шестой, - наливай мировую. Выпью, потом пойду.
Бакли вынул из багажа ту самую бутылку. Откупорил, налил. Поднес кубок ко рту, сделал вид, будто пьет, шумно глотнул воздуха. Шестой выпил взаправду.
Спустя
– Сверху или снизу, дружок. Твое место снизу, а мое - сверху. Ты дурак, что не понял этого.
* * *
Злой сырой ветер гулял над городом Грейс. Восточное море плевалось холодом на материк. Бакли кутался в шубу и плед, зябко выглядывая из окна экипажа. Могильно-серые дома, неприветливые оконца, забранные ставнями, толпы воинов на улицах. Рыцари... Эти рыцари и этот жалкий город, и огрызок побережья - вот все, что осталось во владении хозяина Бакли. Почти все. Еще - три миллиона золотых эфесов, вывезенных из Лабелина. Четыре полных золота галеона, стоящих в бухте под охраной десятков боевых кораблей. Бакли даже разглядел их, когда улица перегнулась через холм, и между крыш мелькнул лоскут моря. Там, на свинцовой воде, темнели четыре могучих силуэта с костлявыми мачтами без парусов. А вокруг россыпь других - уменьшенных подобий. Три миллиона эфесов. Пока ты хочешь - ты полезен. О, в эту минуту Бакли чувствовал себя очень полезным!
Дворец маркизов Грейсенд охраняла рыцарская рота. Капитан сделал вид, что не узнал Бакли, и заставил ждать четверть часа на ветру, пока из дворца не вышел секретарь хозяина.
– Отчего вас так долго не было? Хозяин заждался!
– Я спешил, как мог.
– Неделю хозяин откладывал совещание, дожидаясь вас, но сегодня таки начал его. Вы едва успели.
– Ну, слава богам.
Когда секретарь ввел его в кабинет хозяина, там находились шестеро.
Маркиз Уиндли - лорд, лишившийся земли. Его городом, его землями, его флотом теперь правит кто-то из северной своры, пока сам Уиндли с горстью людей и кораблей сидит здесь.
Барон Хьюго Деррил - железный кулак хозяина, жестокий несгибаемый вояка. Прославленный в трех боях: в одном намял бока медведям Нортвуда, а из двух других крайне успешно бежал. Это он привел с собой тех рыцарей, что теперь заполняют Грейс.
Маркиз и маркиза Грейсенд - двое славных дворян, породивших на свет круглую дуру. Это они владеют Грейсом и принимают у себя всех остальных.
Леди Магда - дочь хозяина. Толстая, уродливая, в сумерках не отличишь от свиньи. В свои двадцать пять все еще не замужем, что и не диво. Но в ее голове, покрытой жиром и прыщами, определенно имеются мозги.
И, наконец, сам хозяин: великий герцог Морис Лабелин. Повелитель трети Южного Пути, сюзерен горстки безземельных вассалов и войска трусливых рыцарей. Владелец трех миллионов золотых эфесов.
Когда Бакли вошел в кабинет, говорил барон Деррил:
– Милорд, я не вижу иного пути, кроме атаки. В Дойле, Уиндли, Солтауне, Эльфорте стоят по две жалких роты северян, в Лабелине - один батальон. За нами четыре тысячи всадников. Мы вышибем мятежников изо всех городов и вернем наши земли. Рельсы разрушены. Ориджину понадобится месяц, чтобы вернуть из Фаунтерры главные силы. За это время мы...