Принуждение
Шрифт:
Двумя пальцами сжимаю чувствительную плоть. Кручу ими. Чувствую, как кровь медленно приливает к соску, заставляет его затвердеть, а по телу разливается легкое тепло. Покалывающее. Странно. Немного неловко. Но я стараюсь отбросить это гадкое чувство, пока мое время не закончилось.
Все это напоминает странную игру, где я играю роль куклы, исполняющей указы своего кукловода. Безэмоциональная, бесчувственная. Только этого ему не нужно. Ему необходимо удостовериться в моем наслаждении. Физическом. Но не в
— Смотри в камеру.
Смотрю, резко распахнув глаза. Я и не заметила, когда успела прикрыть глаза и поддаться сладкой неге.
Он прав — женщины любят ушами. Слушают каждое слово, воспринимают в голове по-своему, интерпретируют или наоборот — искажают реальность.
И сходят с ума, даже не осознавая этого.
А я? Я схожу с ума?
— Сожми грудь ладонью. Хорошая девочка. Теперь медленно гладь свое тело ладонью. Вот так. Проведи по талии. Ниже. Молодец.
Выполняю приказы на автомате, не замечая, как включаюсь в жту игру. Порочную. Горячую. И дико возбуждающую.
— Теперь расставь ноги шире. Да, вот так. Направь туда камеру и поласкай себя.
И я слушаюсь его, чувствуя, как меня окутывает горячая волна. Должна отказаться, должна сказать четкое «нет». Не могу. Не имею права.
— Вспомни, как тебе было хорошо, когда я вылизывал твои складочки. Помнишь?
Помню. И противречия в голове, и наслаждение, и опустошение после этого. Но тело все же бросает в дрожь ри упоминании его языка у меня между ног.
— Ты дрожала. Подавалась навстречу. А я сильно сжимал твою попку, чтобы не брыкалась. У тебя остались синяки?
Остались. Еще как. Сначала долго думала, откуда они, но потом вспомнила ту ночь в клубе. Ту ночь, которая до сих пор не укладывается в голове. Но сейчас я не в состоянии об этом думать. Я слушаю его. Вслушиваюсь в хриплые нотки в динамике, порочно смотрю в объектив, зная, что мое лицо сейчас не видно. И ласкаю себя. Сковано. Неуверенно.
— Смелее, девочка. Ты вся мокрая. Погрузи внутрь свой пальчик. Высунь. Попробуй себя на вкус. Ты очень сладкая, чувствуешь? Тебе же нравится. Теперь еще. Давай, малышка. По кругу. Представь, что это мой язык.
Что он делает со мной? Почему внизу так мокро, а я готова по собственной воле поддаться ему? Его словам, его действиям, приказам, даже незначительным просьбам.
Но мне так хорошо… так хорошо…
— А теперь кончи для меня. Не сдерживайся.
И я не сдерживаюсь. Чувствую, как огромная волна приближает меня к пику наслаждения, как она готова снести все на свете. Все воспоминания, предрассудки, сомнения. Готова накрыть меня с головой, одаривая гормонами счастья на считанные секунды.
— Ты хорошо поработала. Молодец. Выключи камеру и иди домой. Завтра у тебя трудный день.
Отключается. Тишина разносится по студии, дает передышку и позволяет задуматься
Это деньги для брата, я не могла поступить иначе. Ну вот, снова оправдания пошли.
И снова пустота, которая преследовала меня весь вечер после прошлой встречи с незнакомцем. Даже не знаю, как его зовут. А нужно, если через месяц мы расстанемся?
Нужно отвлечься. Пусть этот человек управляет мной, следит, вмешивается в личную жизнь, но ему не пробраться дальше плоти. Это лишнее для нас обоих. Наверное.
— Эндрю, ты дома? — спрашиваю после нескольких гудков. На фоне не слышно клубной музыки и звона стекла. Зря только спрашивала.
— Да, а что?
— Давай вместе к экзаменам подготовимся, мне совсем не спится.
— Хм… ну приезжай.
Хоть кто-то в этом мире не оставит меня наедине с пустотой и чувством брезгливости к себе. Лучше ему не говорить, где я была. Не Эндрю.
Глава 13
Снова перед глазами пустота, снова на лице чувствуется прохладный шелк, на губах — мятный холодок, а на теле… ничего. Голая. Замерзла бы, если бы не близость мужского тела. Его тела. Незнакомца. Только от него исходит такой аромат, только он может сначала приласкать, а затем резко шлепнуть. Неожиданно. Заставляя меня вздрогнуть.
— Нагнись, — звучит хриплый приказ. — Доставь нам обоим удовольствие.
Действую по его велению. Нагибаюсь, упираясь ладонями о шершавую стенку. Попа сама выпячивается. Автоматом. Подается навстречу сильной ладони, которая оглаживает ее. Медленно огибает ее и скрывается у меня между ног. Там, где все очень чувствительно.
И влажно…
— А теперь кричи.
И я не могу не подчиниться.
На заднем плане раздается громкий стук в дверь. Или стук двери о стену? Не знаю. Не могу различить, когда его ладонь ласкает меня в самом запретном месте. Только когда она исчезает, а прохладный ветер окутывает меня пеленой и вызывает мурашки по коже, концентрируюсь на происходящем.
— Шлюха! — звучит как гром среди ясного неба голос…
— Папа?
Разворачиваюсь в сторону шума, пытаюсь вслушаться в строгие нотки. В повязку впитывается соленая жидкость, внутри все словно переворачивается. В голове не укладывается, что он здесь. Что стоит совсем рядом, ругается с моим незнакомцем на непонятном языке.
И что видит меня в таком состоянии и называет шлюхой…
— До чего ты опустилась? Занимаешься такими вещами, да еще и с ним! Тебе не стыдно?
— Папочка!