Приручить и властвовать

Синклер Шериз

Он передвинул ее с колен, положил на подушки и снова завладел ее ртом. Его пальцы слегка запутались в ее волосах, но сжимали достаточно уверенно, чтобы напомнить ей, что это не было грубостью, которая могла воскресить плохие воспоминания. Он словно научился ходить по канату, балансировать, за эти две недели. Почувствовав эрекцию, Рауль углубил поцелуй.

Она ничего не надела. Убежденность в том, что тело сабы должно быть доступно для своего Хозяина, расплавило его насквозь. Хотя бы на сегодняшнюю ночь он согласился на свою роль.

Рауль

провел пальцем вверх по шраму на ее ребрах. Ее груди, пышные и мягкие, идеально помещались в его ладони. Он отстранился, чтобы посмотреть на нее. Он не мог доверять ей и быть уверенным, что она скажет ему, если испугана или испытывает отвращение, а он не был телепатом, как Z. Но когда он изучал ее лицо, изменения в положении рук, то понимал, напугана она или возбуждена.

Сегодня ночью все, что он видел, говорило о желании: покрасневшие губы и соски, румянец на щеках, затрудненное дыхание, когда он обхватил ее грудь. У его котенка были отзывчивые соски, не слишком чувствительные, но сладкие эрогенные зоны. Он обвел языком ореол одной вершинки, а затем подул на нее, улыбаясь тому, что та заострилась.

– Чему Вы улыбаетесь?
– поинтересовалась она, ее взгляд на его лицо был таким же ласковым, как и рука в его волосах.

– Женские груди завораживают. То, как они колышутся и подрагивают. То, как твои соски собираются ягодками, словно обладают собственным разумом.

Она закатила глаза, затем ахнула, едва он ущипнул обделенный вниманием другой сосок до получения такого же результата.

– Разумеется, у мужчин тоже есть их собственные независимо действующие части.

Он прижался твердым членом к ее бедру.

Она порадовала его сердце крошечным смешком и совсем похитила его, когда положила руку на его щеку и спросила:

– Почему Вы можете заставить меня смеяться, даже когда я голая и слегка напугана?
– она оттянула промокшую от слез футболку от его кожи.
– Похоже, все, что Вы получили от меня, это мокрая одежда.

Он оставил Ким, чтобы стянуть рубашку через голову и отбросить ее, а затем снял брюки. Рауль положил ее руку на свое плечо.

– Прикоснись ко мне, cari~no.

Ее нежная ладонь прошлась по его груди, потом остановилась, когда он раздвинул ее ноги.

– Посмотри на меня.

Он был осторожным, избегая миссионерской позы, никоим образом не желая заставить ее чувствовать себя скованной или стесненной его телом. Сегодня вечером, благодаря ее восприимчивому состоянию после их сцены и установившейся связью между ними, он подтолкнет ее дальше, попытается заменить омерзительные воспоминания более светлыми.

Мужчина навис над ней, но не давил всем весом. Глаза Ким расширились от страха, и она уперлась рукой в его грудь, чтобы оттолкнуть его.

– Посмотри на меня, sumisita m'ia, - повторил он тихим голосом.

Ее взгляд встретился с его, и напряженность покинула ее тело.

– Мастер R, - прошептала она, убедившись в том,

кого видела перед собой.

– Да.
– Он улыбнулся и прикусил ее за подбородок, наслаждаясь сладостным вздохом.
– Мне нужна твоя рука на моем члене. Дотронься до меня, gatita.

По-прежнему удерживая ее взгляд, Рауль взял её руку и положил на свою плоть. От ощущения ее маленьких пальчиков, обвившихся вокруг него, его ствол еще больше увеличился, наполняясь от притока крови.

– У тебя ласковые руки. Погладь меня, - приказал он.

Не отводя взгляда, она переместила свою ладонь выше и сжала ее поверх его пирсинга, большим пальцем поглаживая снизу.

Ощущение было таким опьяняющим, что его глаза закрылись на мгновение, пока он боролся с собой. Вот одна единственная женщина, которой больше всего необходимо его самообладание, та самая, которая бросала вызов ему больше, чем любая другая. Оторвав свое внимание от скольжения ее пальцев, он приподнялся на одной руке и коленях и дотянулся до местечка между ее бедер. Все еще не придавливая ее – только визуально возвышаясь над девушкой.

Мужчина усмехнулся, когда его пальцы коснулись ее лона. То, что она брилась без его приказа, привело его в восторг. Его голос прозвучал низко и прерывисто.

– Ты мокрая для меня, gatita.

Ее оливкового цвета щеки потемнели от румянца, достаточно, чтобы это заметили его внимательные глаза. Несмотря на гладкость, ее клитор оставался спрятанным, и Дом раздумывал, не подразнить ли его с помощью игрушки, хотя знал, что не станет этого делать. Эта ночь была только для их тел, без связывания и манжет, без игрушек.

Конечно, отсутствие приспособлений не означает, что он не мог чуть-чуть побаловаться психологическим бондажом.

– Раздвинь ноги, как можно шире, - потребовал он.

Ким пристально посмотрела на Мастера R, ее пронзила дрожь. Он был настолько большим, что мог легко причинить ей боль. И сейчас...

– Я должен повторить?
– осведомился он, его голос понизился до вкрадчивой угрозы. Его глаза стали темными, почти черными.

Она шире развела колени, ее складочки раздвинулись, выставляя ее открытой. Он улыбнулся и стал кружить пальцем вокруг ее раскрытого лона, размазывая влагу. Такая мокрая. Она затрепетала, когда он опустил голову, взяв один сосок в рот, одновременно пробираясь касаниями ближе к ее клитору. Нужно еще. Ее бедра чуть приподнялись.

Подняв голову, он изучал ее долгое мгновение.

– Нет, ты получишь только то, что я решу тебе дать. Я не буду связывать тебя сегодня, sumisita m'ia, но ты расположишь левую руку вот так ...
– Он плотно обвил ее пальцы вокруг одного из металлических завитков на спинке кровати.
– Твои ноги остаются разведенными, независимо от того, что я делаю.
– Он усмехнулся, глядя ей в глаза.
– Твоя другая рука может продолжать радовать меня, пока я не решу иначе.

Ее пульс подскочил.