Пришедший снять заклятие
Шрифт:
– Ты смешон мне, колдун!
– покачиваясь и глядя куда-то вверх, нараспев проговорила девушка.
– Я знаю, ты только мнишь себя учеником египетских магов; на самом деле ты вор, похитивший секреты мудрых...
– И голова ее вновь упала на руки.
– Что это с ней?
– недоуменно спросил Сирил; но хозяин все с той же загадочной ухмылкой отошел прочь. Спина у него была жирная, сутулая, как у бобра.
Доев яичницу, приезжий поднялся, навьючил рюкзак и, более не оглядываясь на девушку, тронулся к выходу. Его догнал хрипловатый окрик:
–
Она стояла, для равновесия опираясь на край стола. Ростом девушка оказалась повыше, чем ожидал Сирил. Пытаясь стряхнуть одурь, она морщилась и прикусывала нижнюю губу.
– Я? Наверное, по своим делам, детка. А ты как думаешь?
– Мне все равно. Я с тобой, - решительно заявила Эдна.
– О! Вот это новость! Даже на край света?
– Край света тут.
– Она энергично мотнула головой, еле удержалась при этом на ногах.
– Мне лишь бы подальше отсюда...
Платье на ней было какое-то странное - концертное, что ли? Из-под подола в кружевах и блестках выглядывали драные ажурные чулки, белые туфельки со стекляшками на облезлых бантах. Осмотрев девушку, Сирил прищурился, как бы обдумывая некое решение. И, наконец, сказал:
– Ладно, пошли. В компании веселее.
Ее глаза лихорадочно сверкнули. Смена состояний была мгновенной. Радостно засуетившись, Эдна подхватила бисерную сумочку и бросилась к дверям.
– Я ухожу!
– громко сказал Сирил в полутьму зала.
– И это заблудшее создание уходит со мной.
– Скатертью дорога, - приветливо откликнулся бармен, похожий издали на распухшего утопленника.
– И вот еще что: запомни, как меня зовут. Сирил Кенска. Кенска. Понял, ученик египетских магов? Это тебе пригодится...
Пробормотав что-то насчет беглых психов, хозяин снова вперился в экран.
Сирил подкинул на плечах рюкзак и вышел вон из бара на залитую железным белым солнцем, растрескавшуюся асфальтовую площадь. Эдна крепко взяла приезжего за руку:
– Не обращай на него внимания. Он сам псих. И, между прочим, зарабатывает на мне больше, чем на своей забегаловке. Но теперь я и в самом деле уйду!
Она показала язык в сторону бара; затем, не отпуская руки Сирила, стала делать такие же большие, размашистые шаги, как ее спутник.
– А почему это он на тебе зарабатывает?
– Ну... я с ним делюсь всем, что мне дарят.
– Зачем?
Эдна смущенно хихикнула:
– Он достает... достает то, что мне нужно. Ты что, маленький? Не понимаешь?
– Ясно, - сразу помрачнев, буркнул Сирил и зашагал еще быстрее.
– Нет, нет... Сейчас надо свернуть направо, Зайдем ко мне, ладно?
– Ненадолго. Только сменишь свои цыганские бриллианты на что-нибудь более подходящее для похода. Я спешу.
Почувствовав, что спутник неприятно задет, девушка попыталась отвлечь его. Хлопнула снизу по рюкзаку:
– Ого! Что это там у тебя - кирпичи, что ли?
– Грехи, - отрезал Сирил.
– Ты же совсем молодой, когда успел столько? У меня и то, наверное, меньше...
Сирил обернулся. Простоватое
– Это, детка, не только мои грехи. Всего мира.
Девушка присвистнула. Кажется, откровение Сирила было принято ею даже слишком всерьез.
Они вошли в узкую, полную мусора улицу - ущелье с многоэтажными стенами. Низовой ветерок, не приносивший прохлады, шевелил рваные газеты на асфальте, перебирал белье, вывешенное поперек мостовой. Витрины магазинов были, как положено, пусты; многие разбиты и залатаны фанерой. Возле неказистой лавки томилась длинная очередь женщин. Судя по убогой одежде, по хмурым лицам и раздраженным голосам - серия "Д-2", никак не выше. Стоявшие поближе к дверям уже держали перед собой карточки с коричневой полосой. Очевидно, предстояла выдача риса, или муки, или самой большой ценности - туалетного мыла. Несколько матрон по-гусиному зашипело вслед Эдне. Сирил подумал, что девушка намеренно вихляет всеми своими кружевами и оборками, проходя мимо очереди угрюмых домохозяек. Дразнит - и не оборачивается даже на явные оскорбления...
Заметив усмешку спутника, Эдна перенесла огонь на него:
– Слушай, скажи честно: какой черт занес тебя в нашу помойку? Думаешь здесь найти работу? А с виду вроде не дурак...
– У меня была работа в Ангусе, детка. Я ее бросил.
– _Бросил_? Сам?
– В здравом уме и трезвой памяти. Захотелось повидать мир. Вот, прочел в одном туристическом проспекте: "Териана - жемчужина восточного побережья..."
– Врешь, небось, - сказала девушка; но было видно, что ответ Сирила скорее развеселил ее, чем обидел.
– Хочешь, чтобы тебе не врали? Не задавай вопросов.
В конце концов, Эдна привела его к нелепому зданию, втиснутому в тыл чахлого сквера. Построенный в лучшие времена, дом обличал романтические устремления, заказчика и его же архитектурное невежество. Над античным портиком входа - удивленные полукружия венецианских окон, суровые зубчатые башни. Впрочем, все это не слишком грандиозно. Видимо, фантазии было побольше, чем денег.
– Здесь я живу, - сообщила Эдна, плавным жестом обводя фасад. Сирилу почудились в ее голосе нотки той бредовой напевности, с которой она говорила о "колдуне" и "египетских магах".
Дверь в глубине цементной колоннады не запиралась, замок был вырван с мясом. Они миновали просторный, пахнувший кошками вестибюль, где шторы обросли космами пыли, а в кадках топорщились сухие огрызки пальм. Эдна щелкнула выключателем; впереди загорелась хрустальная люстра под потолком зала, уставленного рядами вытертых плюшевых кресел.
– Своеобразно, - сказал Сирил, оглянувшись.
– До сих пор я думал, что в театрах постоянно живут только крысы.
– Это мой дворец, - надменно заявила она.
– И если ты хочешь, чтобы я пошла с тобой, тебе придется делать все, что я скажу.