Пришелец и закон
Шрифт:
Доктор Флемингдон вышла через маленькую деревянную калитку, отделяющую зрителей от участников суда, и заняла место рядом с секретарём суда.
Она повернулась лицом к клерку — невысокому латиноамериканцу — и подняла руку прежде, чем её попросили это сделать.
— Клянётесь ли вы, — сказал клерк с едва заметным акцентом, — что показания, которые вы дадите по делу, рассматриваемому сейчас судом, будут правдой, всей правдой и ничем, кроме правды, и да поможет вам Бог?
— Клянусь, — сказала Флемингдон. У неё был довольно низкий голос.
— Займите,
Флемингдон села.
— Меня зовут Энн Флемингдон, — и она продиктовала своё имя по буквам.
— Спасибо, — сказал клерк.
— Доктор Флемингдон, — заговорила Зиглер, поднимая взгляд от стопки бумаг, которые она положила на кафедру перед собой, — правда ли, что вы — врач, имеющий лицензию на оказание медицинских услуг в штате Калифорния.
— Да.
— Кто ваш текущий работодатель?
— Округ Лос-Анджелес.
— Какова ваша должность?
— Я являюсь главный судмедэкспертом и коронером округа.
— В этом качестве вы были вызваны для осмотра тела Клетуса Роберта Колхауна?
— Да.
— Где производился осмотр?
— Первичный осмотр производился на месте преступления в Пол-Валкур-Холле, общежитии в кампусе Университета Южной Калифорнии в Юнивёрсити-Парк. Я продолжила работу с останками, когда они были собраны и перевезены в мою лабораторию.
— Ваша честь, мы просим приобщить к делу вещественные доказательства обвинения с номерами от одного до двадцати пяти: фотографии, сделанные на месте преступления.
— Мистер Райс?
Дэйл выдохнул.
— Ваша честь, мы бы хотели сохранить наше возражение для апелляции.
— Понятно, — сказала Прингл. — Отклоняется.
Были внесены три стенда с несколькими цветными фотографиями на каждом. Флемингтон покинула свидетельское место и подошла к стендам. Камера «Суд-ТВ» отфокусировалась так, чтобы показать её, но не фотографии.
Хаск упёрся взглядом в загромождённую поверхность стола защиты. Дэйл оглянулся: остальные тосоки также не смотрели на фотографии, хотя один из них — Гед — украдкой подглядывал.
— Доктор Флемингдон, — сказала Зиглер, — опишите, пожалуйста, причину смерти.
Флемингдон отцепила тонкую чёрную лазерную указку от внутреннего кармана жакета.
— Конечно, — сказала она. — Смерть наступила в результате сильного геморрагического шока. Доктор Колхаун испытал почти полное кровоизвлечение — то есть из него вытекла практически вся кровь. Как вы можете видеть на фото номер четыре, — среди тёмно-красной крови на снимке заплясала ярко-красная точка, — правая нога доктора Колхауна была отделена от тела диагональным разрезом, начавшимся под бедром. Разрез был невероятно чист, в результате чего все кровеносные сосуды в его ноге, включая бедренную артерию, оказались вскрыты. Бедренная артерия — это основная артерия, отвечающая за снабжение ноги кровью, а из-за того, что разрез прошёл наискось, отверстие получилось очень широким. Сквозь него и вытекла большая часть крови доктора
— Вытекла? — переспросила Зиглер. — Наверняка это было гораздо драматичнее?
— По сути, да. Пока кровопотеря его не убила, его сердце продолжало биться, вследствие чего кровь, фактически, выбрасывалась из его тела фонтаном.
Дэйл посмотрел на Катаяму и покачал головой. С другой стороны — может быть, все эти подробности в духе Сэма Пекинпа [60] введут присяжных в ступор… а присяжному в ступоре будет не до призывов к отмщению.
— Как был произведён разрез? — спросила Зиглер.
60
Американский режиссёр, чьи фильмы отличались натурализмом в изображении сцен насилия.
Лазерная указка снова сдвинулась.
— Он начался на внешней стороне правого бедра чуть ниже линии паха и проследовал по диагонали под углом около сорока градусов к внутренней стороне бедра.
— На самом деле мой вопрос касался инструмента, с помощью которого был сделан разрез.
Дэйл закатил глаза. Флемингдон прекрасно знала, что Зиглер имела в виду; они наверняка репетировали её показания. Но это маленькое шоу было призвано создать у присяжных впечатление, что всё это не было запланировано заранее.
— О, — сказала Флемингдон. — Это сложный вопрос. Плоть я могу чисто разрезать скальпелем, но на докторе Колхауне были брюки — точнее, джинсы «Левис». — Несколько присяжных улыбнулись — кто бы мог представить Колхауна в чём-то ещё? — Режущий инструмент рассёк хлопчатобумажную ткань, кожу, мускулы, бедренную артерию и бедренную кость. Мне бы потребовалась костная пила, чтобы распилить бедренную кость, и я бы никогда не стала резать ткань скальпелем — он бы сразу затупился. Но этот разрез был сделан абсолютно чисто, не споткнувшись даже на кости.
— Вы уверены, что это был один разрез?
— О, да. Совпадение краёв абсолютное. И брюки доктора Колхауна, и его нога были разрезаны одновременно.
— Каков максимальный диаметр бедра доктора Колхауна?
— Чуть больше восьми дюймов.
— То есть, если бы использовался нож, то длина его лезвия была бы не меньше восьми дюймов?
— Да.
— Самые острые ножи — это хирургические скальпели, не так ли?
— Да.
— Бывают ли у скальпелей восьмидюймовые лезвия?
— У стандартных — нет. Конечно, компания, производящая медицинское оборудование, может сделать такой на заказ.
— Но вы на протяжении вашей карьеры никогда не видели скальпеля с восьмидюймовым лезвием?
— Возражение, — сказал Дэйл. — Наводящий вопрос.
— Принято, — сказала Прингл. — Переформулируйте.
Зиглер кивнула судье.
— Каков размер самого большого скальпеля из виденных вами?
— Я как-то видела один с пятидюймовым лезвием.
— Но большего — никогда?