Пришлые и ушлые
Шрифт:
— Ну, сейчас поздно заламывать руки. Да и не обязательно нам эти бумаги кому-либо показывать. Закопаем их тут в песок и все. Вот, посмотри, что я за амулеты снял.
И высыпал на столешницу пригоршню магических вещичек. Потом вспомнил и добавил к ним те, что снял еще в покинутом поселке с охотившихся на него с женой убийц.
— Кольцо здоровья. Еще такое же, а это кольцо отражения магии. Но слабенькое. Этот амулет лечения. Этот брони. О, а вот это интересное — медальон опознавания яда. Редкая вещица.
— Я бы не отказался от такого — раздался голос снаружи и опасливо осматривающийся толстяк внес еще складные стулья.
—
— Шутка в деле — три года проучиться! По мне так амулет удобнее — ответил, смешно тараща глаза трактирщик.
— От пальм дерева хватит на погребальный костер? — спросил его эльф.
— Нет. Да и не стоит корячиться. Проще закопать, насколько я помню у темняков такое допустимо, гоблины и люди тоже так делают. Тут много песка, рыть будет несложно, да и лопату я с собой прихватил. Со скотиной тролль уже закончил, можно теперь и двуногих устроить на вечный привал.
— Я знаю. Сейчас наш юный здоровенный друг волочит сюда все сумки сразу — ответил Вила'Рай.
— А ну да, разумеется. Мышь. Чуть не забыл — понял намек трактирщик. И тут же возопил:
— Этот громила как бы не подавил бурдюки! — и с неожиданной для такого толстого тела прытью выскочил из палатки.
— Что это он? — удивилась эльфийка.
— Да просто попытался припрятать что — то от нас, а теперь понял, что мышь все видела — усмехнулся Вила'Рай.
— Та еще радость начнется, когда делить награбленное будем — кивнула Галяэль.
23.
Ночь прошла спокойно и плодотворно, наконец-то глаза эльфов отдохнули от неприятного света дня, илитиири многое успели сделать. И одежду подобрали из запасов погибшего каравана, стараясь при этом, чтобы не опознал никто эту одежку в городе, потому взяли не самое богатое и броское, но — добротное и качественное. И по размеру подогнать получилось — и — наконец-то — эльфийка смогла выполнить свое давнее желание и помыться. Немножко это вышло не так, как хотелось, купаться в озерце охоты не было, хотя тролль и выволок оттуда все трупы, но — не хотелось. Потому илитиири просто раскинул на песке нарубленные сухие пальмовые ветки, положил сверху чей-то кожаный плащ, чтобы острые сухие листья не укололи босые ножки супруги, приволок пару бурдюков с нагревшейся за день водой (при любом раскладе событий оставшейся от каравана воды хватило бы с избытком на оставшуюся дорогу) и старательно помогал в купании, выполняя все распоряжения лекарки, поливая любимую супругу из тяжелых бурдюков почти горячей водой. Тут же вертелась и Экка, недовольная тем, что ее помощь вроде как и не очень нужна, и кошак пепельный почему-то приперся, сел неподалеку, смотрел желтыми глазами.
— Еще только тролля и трактирщика не хватает в зрители — посмеивалась Галяэль, наслаждаясь от теплых струй и жмуря от удовольствия глаза.
— Один на охране того конца лагеря, другой свалился без задних ног — ответил муж, откровенно любуясь своей женой.
— Какой ты скучный и прагматичный — рассмеялась эльфийка.
— Ну, так ведь мы же не дома, приглядывать приходится — стал оправдываться муж. Заткнулся, когда посмеивающаяся супруга плеснула в него горстью теплых брызг. Молча любовался лунными бликами, мягко скользившими
— Эй, эй, где вода? — вернула его в настоящее Галяэль. Оторвав взгляд от мягко и упруго колыхавшихся грудей, Вила'Рай спешно полил мокрые и тяжелые жгуты волос на откинутой назад головке жены.
— Ах, как хорошо! — воскликнула та.
И на сердце эльфа стало сразу тепло и уютно.
Закутавшаяся после купания в пушистое покрывало, найденное в поклаже погибших, Галяэль глянула из-под влажных локонов темным и загадочным взглядом на супруга и потянула его за руку в шатер, успев при этом цыкнуть на Экку. Больше всего не хотелось эльфу, чтобы каким-либо приземленным или житейским словом его прекрасная жена нарушила эту волшебную минуту и та словно почувствовала. Только под утро, когда уже впору было спать, спросила о том, как собирается трактирщик расплачиваться по взятому добру.
Благодарный ей за то, что она не превратилась из богини в домоуправительницу в самый чуткий момент, Вила'Рай внятно и разумно успел сообщить, что по принципу наемников на войне трактирщик все продаст, через своих знакомых, а вот уже деньги будут поделены. Так проще и надежнее. А те вещи, по которым легко опознать можно, будут проданы особо — например, богато расшитые золотыми и серебряными нитями одежды Верхней Бабы, то есть конечно же Верховной Жрицы, будут отданы выжигам, которые спалят ткань, а металлические нити возьмут по весу. Конечно, это потеря части денег, зато проверенный и безопасный метод. Успокоенная Галяэль уснула, положив на плечо мужа свою прекрасную головку с тяжелыми и пышными волосами. Наступало утро, самое время отдохнуть.
Боясь потревожить ее сон, эльф спал вполглаза, словно и не брался дежурить тролль. Так все-таки спокойнее, свой глаз — алмаз, а вообще надо бы уходить из этого испакощенного оазиса, неуютно тут.
Спящая внезапно вскочила с жалобным аханьем, невидяще уставилась в белый свет широко распахнутыми — на поллица глазами.
— Что с тобой, милая? — подхватился и эльф. Ясно, что привиделось что-то во сне. Не мудрено, запашок-то в воздухе все-таки витает, да и последнее время не с чего было хорошим снам сниться.
— Ох! Мне такое приснилось! — прошептала странным сдавленным голосом супруга.
— Страшное? Но ты ведь храбрая!
— Сама не знаю.
— А что там было?
— Пещера. Огромная. И очень много илитиири. Жрицы, охрана. Эти… Драуки. Много. И ты там, среди них.
— А ты?
— А я с другой стороны. С другими. Я не знаю, кто это такие, я видела только спины этих воинов. По виду — вроде как на гномов похожи. Низкие квадратные… Но совсем другие доспехи. У гномов все такое квадратное, прямоугольное, а эти… Другие… Все в черном и доспех как лизанный.
— Словно у слуг пришлых?
— Да, похоже. Но черное все. Как уголь. И они очень слаженно действовали. Как единый механизм. Я видела, как в первой шеренге каждый второй грохнулся на колено, сгорбил спину, а те, кто был сзади рявкнули 'Харра!' и прыгнули с короткого разбега — на спину впереди стоявшему, а оттуда — оттолкнувшись — прямо в толпу дроу! И мечи у них были странные, тоже никогда не видела! Без лезвий! Без острия! Такие стержни железные, словно прутья. Или дубинки. И вот они так сверху посыпались на головы илитиири! И тут же хруст костей и вой предсмертный! И наверху словно это жуткое солнце полыхнуло! Ужас! Я проснулась, вскочила — а ничего не вижу.