Пришлый. Месть ради мести
Шрифт:
— Ты что же это, гад, меня за идиота держишь!? — разозлился ла Изар. — По-твоему, я не знаю, зачем ты тут?
— Ну, а если знаешь, чего тогда спрашиваешь? — парировал гад.
— Хочу, чтобы ты сам признался, что хочешь меня убить. Признавайся, гаденыш!
— Не я первый начал. Зачем тебе была моя смерть нужна? Нет, не говори, я сам скажу. Эй, служивые!!! Вы знали, что ваш любимый начальник стражи помогает грабителям караванов? Это он снабжает их оружием и информацией.
— Можешь не рвать глотку. Эти люди преданы лично мне. И о грабителях
— Да пошел ты, козел, ничего я тебе говорить не буду, — набычился охотник за головами.
— О-о-о, ты все расскажешь, будь в этом уверен. Развязывать язык мои люди умеют.
Карл заметил, как во взгляде Пришлого что-то изменилось.
— Я вижу, ты испугался, — усмехнулся де Урт, — Передумал? Теперь тебе есть что сказать?
— Да вот, есть у меня к тебе вопросик, — ехидно проговорил враг Карла.
— Ну, спрашивай, сегодня я добрый, может, отвечу.
— Ты «Рэмбо» первую часть смотрел?
Дурацкий, непонятный вопрос поставил Карла в тупик. Но переспросить, что имел в виду этот сумасшедший, он не успел. Издав какой-то странный клич, Пришлый спрыгнул с обрыва.
— Сожри тебя повелитель нижнего мира! — выругался ла Изар и вместе с толпой стражников подбежал к краю обрыва.
— Этот Пришлый полный псих! — высказал общее мнение лейтенант.
— У кого есть с собой веревка!? — выкрикнул в толпу Карл.
— Все мешки остались на месте засады, — ответил один из солдат.
— Первая, вторая, четвертая тройки, быстро сходите туда и принесите все припасы. Если встретите третью тройку, пусть похоронят несчастного сержанта и идут сюда, — отдал распоряжения начальник стражи.
Ждать пришлось часа три. Когда вернулись посланцы, солнце уже село.
— Третью тройку мы не встретили. Что бы не терять время, хоронить сержанта оставили Тарпа и Огуста, — доложил один из сержантов.
— Лагерь разобьем здесь, — приказал Карл, — вторая тройка спускается вниз и достает Пришлого — надо убедиться, что этот гаденыш мертв. Первая опускает и поднимает их на веревке. Все, за дело.
Теперь можно было немного передохнуть. Де Урт уселся у разгорающегося костра, взял из своего мешка фляжку с вином и с наслаждением отхлебнул пьянящий напиток. Он был уже довольно пьян, когда от края обрыва раздался возглас:
— Кажется, они нашли тело! Сейчас мы его вытащим!
Глава 26
Пока мой язык говорил с начальником стражи, мой мозг лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Мельком взглянув в пропасть, увидел высокую сосну. В голову пришла безумная мысль. Прикинув, понял, что шанс выжить один из десяти. Но лучше разбиться о дно пропасти, чем попасть под пыточный нож. Очень уж я боли боюсь. Еще чуть-чуть и меня спеленают, тогда шансов выбраться
— Ураааа!!! — подбодрил я себя криком и сиганул вниз.
Никогда больше не буду верить тому, что показывают в кино. До ветки долетел, но схватиться за нее мне не удалось. Ударившись об ветку грудью, едва не потерял сознание, но все-таки попытался за нее ухватиться — неудачно. Скорость моего полета была слишком велика, а мой вес не самый маленький — пальцы рук не смогли достаточно крепко уцепиться, вот если бы они были с крючковатыми когтями, тогда может и вышло бы.
Словно Винни-пух из нашего мультика, я полетел вниз, пересчитывая все ветки. Один плюс в этом был: каждый удар о ветку снижал скорость моего падения. Сознание померкло, когда до земли было еще далеко.
Боль, адская боль — я жив. Жажда — солнце село. Кровь и осколки зубов во рту — переживу. Не чувствую конечностей — это уже намного хуже, лучше сдохнуть, чем жить калекой. Зуд по всему телу — идет регенерация. Все эти мысли в один миг пронеслись у меня в голове. Мыслю — значит существую.
Хорошо, что эта сосна не совсем походила на ту, что растет в средней полосе России. Эта была более разлапистой, и ветки у нее доходили практически до земли. Лапник смягчил мои удары об ветки и замедлил скорость падения и лишь поэтому, я еще существую.
Регенерация делала свое дело. С дьявольской болью и противным хрустом вставали на свои места сломанные кости, с нестерпимым зудом они срастались, с не меньшим зудом росли новые зубы, и затягивались рваные раны. Когда услышал шорох и увидел отблеск факелов, я был уже практически здоров. Прикрыв глаза, постарался не шевелиться.
— Эрлук, Пронжик, я его нашел! — услышал чье-то радостное восклицание, — идите сюда, поможете вытащить эту сволочь.
Раздался хруст ломаемых веток и сухих листьев под ногами подходящих людей.
— Эрлук, давай бери его под мышки, а я за ноги. Пронжик, иди вперед, факелом свети, а то темно как в могиле.
Эрлук крякнул и поднял под руки мое тело. Нашедший меня солдат, схватил за ноги.
— Тяжелый, гад. Давай, Пронжик, что ты там растерялся? Иди вперед, веди нас к веревке.
Пыхтя и отдувая, солдаты меня куда-то понесли, что примечательно, понесли вперед ногами — это они поторопились. Из оружия у меня осталось четыре метательных ножа, крепившиеся по два на каждом бедре и разряженный арбалет.
Все, пора оживать, решил я, когда Эрлук споткнулся о какую-то корягу. Выхватив два ножа, левым со всей силы ударил в лицо Эрлуку — попал в глаз. Нож вошел на все лезвие и бедолага, что-то невнятно вякнув, выронил мое тело и повалился назад.
— Демоны тебя задери, Эрлук, ты что пьян!? — начал поворачиваться, державший меня за ноги солдат.
Лежа на лопатках, я метнул второй ножик. Повезло — нож воткнулся прямо в висок, не успевшему до конца повернуться стражнику.
— Да, похоже, вы там оба хороши, — издав смешком, начал поворачиваться Пронжик.