Пришлый. Месть ради мести
Шрифт:
Не знаю, сколько раз я попал и как серьезно ранил, но после третьего выстрела за шатрами засуетились. Выстрелил еще два раза. Прислушавшись в очередной раз, заметил, что пара пульсов начала отдаляться. Что за чудеса? С каждым выстрелом отдалялись все больше людей. Что за черт? За ширмой из палаток осталась едва половина. На восьмом выстреле до меня дошло: они лезут в обрыв. Забежал слева от лагеря, заглянул в обрыв: через кусты и деревца ничего не разглядеть. Справа тоже самое. Надо идти за ними, пока они не ушли.
— Нурп!!! — крикнул в лес.
Тут же, прошивая парусину шатров изнутри, в мою сторону полетели
— Чего кричишь? — через минуту услышал я шепот.
— Они уходят через овраг. На тебе твой арбалет. Тут еще пять стрел. Стреляй по ним через палатки.
— Так, как же я попаду в кого-нибудь, если ничего не вижу? Хорошо хоть очертание палаток в темноте могу различить.
— Это не важно, старайся, чтоб стрелы просто воткнулись где-нибудь внутри огороженного пяточка. Пусть они думаю, что я еще здесь, а я пойду за другими.
Как я и рассчитывал, веревку, по которой меня затаскивали, они отвязать не удосужились. Может, надеялись на то, что их друзья еще выберутся из оврага, а, может, просто не хватило времени. Но факт остается фактом: теперь у меня есть возможность спуститься вниз. Подергал веревку, проверяя, крепко ли привязано. Вроде все хорошо — можно спускаться. А если можно, то терять время не стоит.
Ощущая себя волком из «Ну погоди!», осторожно полез вниз. Все внимание было сосредоточенно на спуске — альпинизмом никогда не увлекался, а сорваться с такой высоты мне совсем не улыбалось. Именно поэтому двух человек внизу услышал далеко не сразу. За мгновение до того, как они нажали на спуск своих арбалетов.
За мгновение до выстрела я оттолкнулся от стены, намереваясь упасть на стрелков сверху, но полностью разминуться с болтами не удалось. Одна стрела продырявила мне бедро. И вместо элегантного пикирования подобно коршуну, вышло так, что я упал на одного из солдат бесформенным мешком. Справедливо предположив, что о подмятом подо мной воине пока можно не беспокоиться, решил избавиться от второго стрелка. Тем более что он уже выхватил меч и прыгнул ко мне, намереваясь наколоть меня на свою железку.
Мой арбалетик — моя палочка выручалочка, чтоб я без тебя делал? Арбалет не подвел и на этот раз — выстрел сразу утихомирил мечника. Болт попал ему в бок. От удара стражника развернуло, и он повалился на землю, зажимая рану. О нападении он уже и думать забыл. Зато активизировался второй солдат. Подо мной что-то закопошилась и из-под меня вылетела рука с ножом, явно пытаясь перерезать мое горло.
Руку удалось перехватить, схватив за запястье. Но тут появилась вторая и обхватила меня за шею. Одна рука пыталась проткнуть мне грудь, вторая удушить предплечьем. Ударил затылком наугад: что-то хрустнуло, раздался вскрик. Приложив усилие, выломал запястье с ножом до треска. Крик перешел в завывание, и вторая рука отпустила шею. Сейчас неплохо было бы подняться на ноги, но простреленная нога отдавала болью, и про резкие движения пришлось забыть. А тут еще раненый в бок очухался и подползал к нам, не забыв прихватить с собой меч. Превозмогая боль, резко дернул ноги назад, выполняя кувырок. Получилось. Стоя на одной полусогнутой ноге, отобранным ножом перерезал горло подвывающему стражнику — он даже не успел сообразить, куда делось придавливающие его тело. Увидев такой поворот событий, второй солдат начал подниматься, опираясь
— Ах, ты, гаденыш, я ж тебя разорву. Сейчас ты у меня кровью захлебнешься, — декламировал стражник, сосредоточенно поднимаясь, опираясь все на тот же меч.
Речь его оборвалась, как только он поднял глаза и увидел арбалет в моей руке.
— Асталависта бэйби, — не удержался я от изъезженной фразы, прежде чем нажать на курок. А что поделать? Ностальгия — она такая.
С засадой разобрался. Теперь самое сложное. Надо выдернуть из ноги стрелу. Закусив палку, подвернувшуюся под руку, рванул древко. Издав стон, перекусил палку как хлебную соломку.
— Чертовы стражники, всех порешу, — прошипел я, выплевывая древесную труху.
Теперь надо отдохнуть несколько минут и догонять отряд. Прежде чем расслабиться зарядил арбалет и положил его под правую руку. Туда же положил трофейный меч. Но полностью расслабиться не удалось — минут через пять услышал вверху шорох — кто-то спускался по веревке. Теперь стало понятно, почему эти голубчики меня тут ждали. Проходили мимо и услышали, как я спускаюсь — наверно шли последними.
— Эй, Нурп! Я тут! — крикнул я, разглядев скалолаза.
Через минуту мастер сидел рядом.
— Смотрю, опять тебя подстрелили? Когда ты только поумнеешь? — в своем репертуаре начал ворчать де Горс.
— Ладно, мастер, проехали. Скажи лучше, что там наверху?
— А что там? Покойники там. Как, впрочем, и тут. Расстрелял я все стрелы. Дай, думаю, подползу, послушаю, чего у них там происходит. Ужом проскользил практически до самых шатров. Лежу, слушаю. А кроме стонов оттудова ничего и не слышу. Ну, думаю, не может такого быть. Утекли, значит, охламоны. Взял я меч со щитом наперевес, рубанул по шатрам, тут в меня болт и прилетел. Ну, да щит-то я не зря взял. Предвидел этот трюк, оттого и попали в щит, а не в меня.
— Ох, и любишь ты, мастер, похвастаться, — усмехнулся я.
— Какое хвастовство? Это наука для тебя очередная. А ты лучше б прислушивался, что тебе умный человек говорит, а не перебивал.
— Ладно, ладно. Давай дальше говори.
— А что рассказывать? Прошел я через дырку, а в лагере два трупа и два раненых. Один из которых и выстрелил в меня.
— Ну и что ты сделал?
— А что я мог сделать? Заколол раненых, да сюда двинулся.
— Выходит семеро их осталось, — подсчитал я потери противника, — вставай, Нурп, пора нам в погоню идти.
Рана немного поджила, и кое-как идти я уже мог. Если эти двое услышали, как я спускаюсь, значит проходили мимо, а если так, то вектор, проложенный от лагеря до веревки, укажет направление, куда ушел отряд. Мы с мастером двинулись по этому вектору. Овраг был достаточно узкий, чтоб не дать противнику уйти в сторону — в направлении движения я был уверен. Через полчаса нога окончательно затянулась, и я мог набрать темп. Не видящий в темноте мастер меня тормозил.
— Догоняй, Нурп, я ухожу в отрыв, — сказал мастеру и перешел на бег.