Прислушайтесь к городу…
Шрифт:
Анатолий Безуглов
ЭПИЗОД ИЗ ПРАКТИКИ СЛЕДОВАТЕЛЯ
10 декабря 1980 года Игорь Алексеевич Татаринов пришел вечером с работы домой, переоделся, как обычно, в спортивный шерстяной костюм. Из кухни уже доносились аппетитные запахи. Жена Игоря Алексеевича, Вера Борисовна, была домохозяйкой, и к возвращению мужа у нее всегда был накрыт стол. Если не было гостей, ели по-семейному — на кухне.
— Устал? — заботливо спросила Вера Борисовна,
Супруг буркнул в ответ что-то неопределенное и взялся за ложку. По лицу Татаринова было заметно, что его не радует ни красиво сервированный стол, ни его любимые индюшачьи потроха. И вообще в последнее время Игорь Алексеевич выглядел озабоченным. Придет с работы, поест молча и тут же усаживается за телевизор.
— Игорь, — сказала Татаринова, — ты мне не нравишься.
— Я сам себе не нравлюсь, — невесело пошутил Татаринов.
— Неприятности? — встревожилась жена.
— В общем-то нет… Наверное, действительно устал.
Игорь Алексеевич работал в мастерской по пошиву кожаных изделий. Считался хорошим мастером, ладил с начальством.
— Ирочка звонила, — сообщила Вера Борисовна, — достала сногсшибательные сапоги. Австрийские. Кто-то привез из Москвы…
О дочери Вера Борисовна заговорила намеренно: когда речь заходила об их «девочках», Игорь Алексеевич обычно оживлялся, приходил в хорошее расположение духа. Дочерей — их было двое: Ира и Стелла — Татаринов любил. Обе уже вышли замуж, отделились и жили своими семьями.
Но сегодня упоминание о младшей, Ире, не вызвало у Игоря Алексеевича никаких эмоций. Он с безразличием ел суп, от второго, фирменных котлет по-киевски с хрустящей корочкой, отказался.
Прошел в большую комнату и устроился в кресле перед включенным телевизором. Передавали местные, свердловские, новости.
Вскоре пришла жена, кончив хлопотать на кухне.
— Мне кажется, ты что-то от меня скрываешь, — снова завела она разговор о настроении супруга.
Тот ничего не ответил, выключил телевизор и взялся за журнал «Здоровье». В комнате воцарилась тягостная тишина.
— Вот так живешь, живешь, а в один прекрасный день хватит тебя какой-нибудь инфаркт и свезут на кладбище, — мрачно произнес Татаринов.
— А ты поменьше читай о разных болезнях, — посоветовала Вера Борисовна. — Я, например, этот журнал не читаю принципиально… Как прочтешь о какой-нибудь болезни, так кажется, что сам ею страдаешь.
— Уж лучше знать, что тебя ожидает, — философски заметил Татаринов. — Эх-хе! — тяжело вздохнул он. — Крутишься что твоя белка в колесе, а когда покой будет?
Его что-то тяготило, и жена отлично понимала это.
— Ты все-таки скажи, что у тебя? — настаивала она.
— Как будто сама не знаешь, — раздраженно
— Ревизия? — всполошилась Вера Борисовна.
— Пока нет. Но чувствую: что-то назревает.
— Не забивай ты себе голову дурными мыслями! Сколько раз у вас были различные проверки да ревизии — бог миловал… Обойдется.
— Неспокойно на душе… Зря мы не все деньги сняли с книжки. Может, завтра снимешь остальные?
— А зачем?
— Да все может быть… Вон у Николая описали все имущество, арестовали счет в сберкассе…
Николай, приятель Татаринова, работал где-то по снабжению. Недавно его взяли под стражу в связи с обвинением в хищении.
— Ладно, не заводи себя, не настраивай, — со вздохом сказала Татаринова. — Давай лучше подумаем, что подарить Стелле на день рождения. Надеюсь, ты не забыл? Послезавтра нас ждут.
— А знаешь, Веруша, я действительно забыл, — признался Игорь Алексеевич. — Хорошо, что напомнила…. Ничего удивительного, если голова забита другим…
— Все! — решительно заявила жена. — Я уже не могу слышать! Забудь о работе! Ты дома, рядом — любимая жена… Ведь любимая, не так ли?
— Так, Веруша, так, — немного смягчился Игорь Алексеевич.
— Вот и отлично, — обрадованно произнесла Вера Борисовна. — Да и нужно наконец решить, дадим мы Ирочке на «мерседес»? Она говорит, что ее Володя спит и видит себя за рулем «мерседеса»…
— Ну и зятья нынче пошли, — покачал головой Татаринов. — «Жигули» их уже не устраивают…
— Игорек, ну ты же знаешь, что у Иры с Владимиром не все гладко…
— И «мерседес» решит все их трудности? — съехидничал Татаринов.
У младшей дочери в самом деле были проблемы в семье. Ира ходила в любимцах у Татаринова, и он очень переживал ее неурядицы.
— Я не знаю, решит или не решит, — сказала Вера Борисовна, — но мне бы не хотелось огорчать девочку отказом…
— Но ведь это бешеные деньги! — воскликнул Игорь Алексеевич.
— Не такие уж бешеные, — возразила супруга. — Тем более Владимир продаст свой «жигуленок». Покупатель уже есть… Ну так как? Могу я сказать Ире? Понимаешь, «мерседес» может уплыть. На него и так многие зарятся.
Татаринов помолчал, подумал.
— Ладно, — наконец согласился он после мучительных колебаний.
Вера Борисовна тут же позвонила младшей дочери и сообщила ей радостную новость.
Потом супруги Татариновы обсудили, с каким подарком они отправятся на день рождения к старшей дочери, Стелле.
У Веры Борисовны отлегло от сердца: разговоры о детях, кажется, отвлекли мужа от мрачных мыслей.
И все же в эту ночь Игорь Алексеевич долго не мог успокоиться. Встал, наглотался снотворного и только тогда захрапел.