Прислушайтесь к городу…
Шрифт:
— Просто так? — поразился Шляхов.
— Разумеется. Верили на слово. Авторитет!.. А через неделю в семнадцать ноль-ноль он возвращал всю сумму. Понимаете, в семнадцать ноль-ноль и ни минутой позже!.. Вот что такое Иванов!
После этого разговора Олегу Петровичу самому захотелось посмотреть на этого человека. Вернее, допросить и выяснить отдельные моменты его пребывания в клинике нервных заболеваний.
Допрос Иванова Шляхов провел в следственном изоляторе. Но когда Олег Петрович увидел Иванова, то удивился: неужто этот человек несколько
Элегантный костюм стального цвета подчеркивал стать и подтянутость его фигуры. На голове — идеальный пробор. Манеры раскованные. Недаром в клинике говорили, что он красивый мужчина. Выразительное волевое лицо, приятный голос. Речь интеллигентная, но в то же время простая.
— Позвольте закурить, Олег Петрович? — попросил он.
Иванов ни разу не назвал Шляхова «гражданин следователь» или «начальник». Словно они беседовали на равных. И курил Иванов красиво, как-то по-особому держа сигарету. Прямо артист, да и только.
— Все говорят: дурная привычка, — усмехнулся Иванов. — Говорят и курят… У меня был знакомый кандидат медицинских наук. Послушали бы его лекции о вреде никотина!.. А сам смолит одну папиросу за другой… Хоть бы уж что-нибудь приличное, а то «Беломор»!.. Я ему всегда говорил: ты, Гриша, как поп, который после молебна только и знает что поминает черта… Так о чем у нас будет разговор? — неожиданно переключился Иванов.
— О вашем пребывании в клинике нервных заболеваний, — сказал Шляхов.
Манера Иванова держаться обескураживала: не верилось, что перед тобой отпетый преступник.
— Пожалуйста, я готов… Но, — он обаятельно улыбнулся, — далась вам, Олег Петрович, эта клиника… Ну лежал… Сколько врачи предписали… С радикулитом не шутят… Сами не страдали никогда?
— Пока нет.
— Ради бога, не подумайте, что я вам желаю, — спохватился Иванов. — Пренеприятнейшая штука…
— А вы давно болеете радикулитом?
— Прихватывало давно. Это профессиональное, от спорта. Я ведь имею разряд мастера по борьбе… Но по-настоящему заболел три года назад. Подлечусь — вроде ничего. Но если не убережешься или понервничаешь — все, тут уж хоть кричи.
— У кого лечились?
— У своего участкового врача. В поликлинике.
— А кто вас направил в больницу?
— Точнее будет — направляли… Участковый врач, кто же еще… Я в клинике лежал уже три раза. Можно сказать, родной дом. — Иванов грустно улыбнулся. — Радикулит, как прозвище, пристает раз и навсегда… Кстати, поменьше нервничайте. Врачи говорят, что половина случаев — на нервной почве… Да я и сам убедился на личном опыте.
— И почему же это вы нервничали? — полюбопытствовал Олег Петрович.
— Жизнь теперь такая, — развел руками Иванов. — Сплошные стрессы. Лучше относиться ко всему философски. Помогает. Мир не переделаешь, людям не поможешь. А если и поможешь — тоже зря. Благодарности не дождешься. Только неприятности… Или вы не согласны?
«Да, с ним не соскучишься, — отметил про себя Олег Петрович. — Ишь как разливается. Все время уводит разговор в сторону. Философ».
Он решил перейти к событиям 11 декабря прошлого года.
— Вы, я надеюсь, в чудеса не верите? — Иванов опять продемонстрировал свою
На это, увы, Шляхов ничего возразить не мог. Он понял: для настоящего допроса Иванова он был еще не готов. Не было фактов, чтобы опровергнуть его алиби…
Он поделился своими впечатлениями с Папахиным, который тоже входил в следственную бригаду Довжука.
— Говоришь, обаятельный мужик, — хмыкнул Александр Владимирович. — Интеллигент… Цветы медсестрам… Это, так сказать, одна сторона медали. Вернее — личина. А вот на самом деле… Послушай, Петрович, — так Папахин обращался к Шляхову наедине, — один эпизод из его уголовной биографии. По этому же делу у нас проходит некто Володин. Дал сегодня интересные показания… Володин занимается спекуляцией антиквариатом, в частности старинными иконами. Так вот, у него кто-то похитил две иконы, каждая из которых стоит двадцать тысяч рублен…
— Иконы украдены из какой-нибудь церкви? — спросил Шляхов.
— Дело в данном случае не в этом… Есть факт: у Володина похитили две иконы. Володин заподозрил в краже одного своего знакомого, Низовского… Тот, конечно, отпирается. Володин решил найти человека, который помог бы ему вернуть иконы. Обратился к кое-кому из своих дружков, таких же дельцов, как и сам. Ему сказали, что это может сделать только Иванов… Их свели. Я имею в виду Иванова и Володина. Иванов пообещал провернуть…
— Интересно, — заметил Шляхов.
— Интересного мало… Грубый бандитский прием… Володин, а также Иванов со своим приятелем Черешней…
— Черешня — кличка? — поинтересовался Олег Петрович.
— Фамилия.
— Уж больно нежная…
— Не дай бог встретиться с ним, как говорится, в темном переулке, — сказал Папахин. — За ним числится столько краж и разбойных нападений — о-е-ей!.. Короче говоря, Володин, Иванов и Черешня заманили Низовского на квартиру Володина, пристегнули его наручниками к трубе в ванной комнате и стали допрашивать… Пистолей к виску, а Низовский все же отпирается… Тогда они пригрозили, что наполнят ванну серной кислотой, бросят туда Низовского, растворят до конца и спустят в канализацию… Низовский видит, что с такими, как Иванов и Черешня, шутки плохи. Говорит: берите что хотите, а иконы я не крал… Иванов спокойненько этак заявляет: иконы стоят сорок тысяч, а за то, что сопротивляешься и отнял у нас уже час времени, — с тебя еще двадцать. Штраф…
— Ну и ну! — покрутил головой Шляхов, которому еще не приходилось встречаться с подобным.
— В общем, издевались над Низовским как хотели. Интеллигентный Иванов — больше всех… Кончилось тем, что Низовский написал три расписки по двадцать тысяч. Якобы он должен эти деньги Володину… Эти расписки приобщены к делу… Вот вам и обаятельный Иванов!
— Да-а, — только и мог протянуть Шляхов.
— Это еще что… В прошлом году во время пьянки в ресторане «Русь», это под Москвой, Иванов с дружками настоящий дебош устроили. Со стрельбой из пистолета… Многих обманывала его внешность… Да, а что тебе удалось установить по тому эпизоду?