Присоединиться к большинству
Шрифт:
Сейчас они со Стивенсом сидели в узком коридорчике, поглядывая на тревожный экран, предвкушая, какая бредовая напасть для проверки их профессионализма оттуда выскочит на этот раз. В прошлый раз случился пожар в спальном отсеке. Ожидание утомляло.
Стивенс зевнул.
– А интересно, что случилось с китайцами?
– О чем Вы, Энтони?
– Да вспомнил, что посадочный модуль строили китайцы. Куда они делись? Я тут не видел ни одного китайца. Белых, черных видел. Несколько гавайцев. А вот китайцев почему-то нет.
– Да я думаю,
– А я вот представляю нынешний Китай. Миллиард одинаковых людей в одинаковой одежде, живущих в одинаковых домиках, обрабатывают одинаковые рисовые поля и работают на одинаковых рабочих местах на одинаковых швейных фабриках.
– Так у них и раньше так было, - сказал Зайцев, - Они, наверно, и не заметили ничего.
Из-за поворота в тяжелых магнитных ботинках прошлепал Дьюи.
– Система регенерации воздуха накрылась. И еще отказала тревожная сигнализация там же. Вся. Потому и предупреждения не услышали.
– Что, с самом деле, отказала?
– удивился Зайцев.
– Да нет, - Стивенс досадливо махнул рукой, - Это практически невозможно. Там несколько дублирующих систем. Очередная проверка.
– Жанна оказалась рядом. Разбирается, - добавил Дьюи.
Зайцев неспешно встал, взял ранец и направился в сторону, откуда появился Дьюи.
– Виктор, позвольте мне!
– встрепенулся Стивенс.
– Но сегодня по вводной моя очередь, - удивился Зайцев.
– Ничего, - Стивенс махнул рукой, - еще успеете.
Зайцев пожал плечами, сел. Стивенс выбежал из модуля. Зайцев обернулся к Дьюи.
– Странно такое от нашего аккуратиста слышать, - Зайцев кивнул в сторону, куда убежал Стивенс.
Дьюи мягко улыбнулся.
– Вы меня удивляете, Виктор. По-моему, симпатию Энтони к Жанне уже давно не замечает только слепоглухой.
– Не понимаю, - сказал Зайцев, - Стивенс же знает, что Жанна в некотором смысле женщина Пана. При его пиетете к нашему божеству, секс с Жанной должен быть для него закрытой темой.
Дьюи глянул на Зайцева с веселым удивлением.
– Да Вы, оказывается, ни черта не понимаете в таких делах! Вожделение к женщине господина - это же классика! Желать жену хозяина значит чуть-чуть сравняться с ним, дотянуться до его уровня. Это желание сильнее не только уважения к старшему, но и инстинкта самосохранения.
Зайцев хмыкнул.
– Да, Эдвард, Вы правы. Просто не очень укладывается в голове, что у людей еще случаются нормальные человеческие чувства. Теперь, когда весь мир сошел с ума.
Дьюи скривился.
– Не люблю такие выражения. Я, хоть и не спец именно в психиатрии, но все же из смежной области. Весь мир сойти с ума не может. То есть, в принципе, теоретически может, но только если все мозги повредить механически или химически. Термически, наконец. А воздействие Пана не относится ни к одному из упомянутых не относится.
– То есть, Вы хотите сказать, что Пан - с точки зрения психиатрии нормальное состояние для человечества?
Дьюи,
– С точки зрения общепринятой на момент Хапка концепции - да.
Зайцев яростно покрутил головой.
– Но Вы же сами рассказывали эти истории о кровавых оргиях, десятках тонущих пловцов, перестрелках пинов между собой. Разве это не признаки сумасшествия?
Дьюи вздохнул.
– Представьте двухлетнего ребенка, увеличенного в десятки раз. Он будет так же разбирать машинки и отрывать пупсам головы. Только машины будут настоящие, а пупсами живые люди. Но это не значит, что он станет более жестоким или безумным.
Он помолчал.
– Но, все же, должен согласиться. В первые дни у Пана явно началось определенное, ээээ....
– Головокружение от успехов, - подсказал Зайцев.
– Да, именно так! Кстати, хорошо сказано. Это цитата?...
ГЛАВА 6
РЕТРОСПЕКТИВА. ЛЕКЦИЯ ДЬЮИ
Однажды в номер Беллами в том, что в Капернауме называлось отелем, постучался молодой человек неприметной наружности, и поинтересовался, здесь ли живет газетчик с побережья, который интересуется "Облаком Света". Получив утвердительный ответ, парень показал Беллами жетон помощника шерифа и попросил разрешения зайти. "Я могу Вам кое-что рассказать", - сказал молодой человек.
Помощник шерифа сообщил Беллами о странной истории, случившейся в городе около года назад. Харви, так звали рассказчика, тогда только-только получил пост. Как новичок, Харви поначалу проявлял рвение больше необходимого и часто допоздна засиживался на работе. Так случилось и тем вечером, когда в дверь уже закрытого офиса шерифа кто-то громко забарабанил. Встревоженный Харви открыл и увидел на пороге местного пьянчужку Джонни Пузыря. Сначала Харви решил, что Джонни просто спьяну ломится, и пригрозил посадить его в обезьянник, когда Джонни указал на прислоненного к стене мужчину. Харви вгляделся и узнал в неподвижно сидящем рыжебородого сектанта по имени Лео.
Брат Леонард регулярно приезжал в город за покупками по четвергам. Его привычно ждали в одних и тех же лавках, где он брал разную мелочь. Проблем с ним у помощника шерифа, как, впрочем, и с другими сектантами не водилось. Встречая Лео на улице, Харви приподнимал шляпу. Лео дружелюбно кивал в ответ. К этому их общение и сводилось.
Джонни рассказал Харви, что случилось.
В этот день у Пузыря не заладилось с пьянкой. Праздников ни у кого из жителей Капернаума не намечалось, деньги кончились, а в долг Джонни не давали уже давно. Злой и измученный похмельем Пузырь допоздна бродил по закоулкам, пока не наткнулся на машину с сидящим в ней Лео. Джонни радостно поприветствовал сектанта в безумной надежде выманить у того пару долларов. Лео не отвечал. Пузырь попробовал еще два или три раза. Лео его упорно игнорировал, глядя вперед и ухмыляясь. Раздраженный Джонни схватил Лео за плечо и встряхнул. И тут облачник через открытую дверцу машины выпал прямо на дорогу.