Пристрелочник
Шрифт:
Девки трудились ударно: при 180 самцах на 6 выделенных самок… Даже при 14-16-часовом рабочем дне моих парней на лесоповале загрузка полонянок оставалась раза в два выше, чем у «тружениц Освенцима» в зимнее время. Хотя, конечно, существенно меньше, чем у японцев в их «станциях утешения». Но и дать им отсыпаться после трудовых ночей — было бы чрезмерной для нас роскошью. В качестве бригады прачек они дополнительно вносили посильный вклад в построение города светлого будущего.
Ни одна из них не пережила эту зиму. Две пытались бежать и провалились под лёд на
Мой выбор меня разочаровал. Девка была хоть и фигуриста, но абсолютна индифферентна.
Ложись. — Стоит. Положишь — лежит. Как манекен. Только воет сквозь зубы. То — громче, то — слабее. На вопросы не отвечает, команды не выполняет… Доска с дыркой. Кукла с подогревом. Ткни — колышется. Тоска. Дура клиническая? Потом дошло: у девки уровень паники зашкаливает. Сегодняшний бой, невиданные казни, ужас принудительных гигиенических процедур, страх чужого окружения… Я попытался как-то словами… Бестолку. Слышит, но не разумеет. Совершенно. Ну и ладно. Устанавливаем её удобным и малоподвижным образом. Чтобы не растеклась и… Скучно.
Не будем терять время — позвал Трифену.
Она была уверена, что я заставлю её… в паре с этой, чуть тёпленькой. И собиралась упорно… воспротивиться. Как-то… по сатьяграхе — ненасильственно. Очередной Махатма Ганди в юбке. Ломать девочку? А зачем? Что я — «злыдень писюкастый»?
— Трифа, вынь из сундука книгу. Которая — «Хорошо бы». Открой чистую страницу. Пиши заголовок: «Казни и их способы».
И вновь «меня терзают смутные сомнения». Насчёт коллег-попаданцев.
Прогрессор-одиночка вынужден управлять аборигенами. «В одну харю» — прогресса не построишь. Одним из элементов туземной системы управления являются казни. Конкретно: публичные, кровавые, «садистические». До конца 18 века казнь — публичное воспитательное мероприятие. Попав в любую предшествующую эпоху вы обязаны присутствовать, наслаждаться и испытывать чувство глубокого удовлетворения.
Некоторые коллеги «стиснув зубы», «сдерживая рвотные позывы», участвуют в таких мероприятиях в качестве зрителей. Малоэффективно и опасно: туземцы прекрасно ловят эмоциональное состояние и удивляются — «белый сагиб недоволен проявлением справедливости?». Это если вы — «сагиб». Если нет… — есть немалый шанс оказаться на том же эшафоте.
Повторю: цель публичной казни не наказание преступника, но внушение чувства стабильности, законопослушности, правильности. Уверенности. В государе, в справедливости, в правосудии, в неизбежности наказания. В разумности и осмысленности жизни.
«Делают — что должно».
Как конкретно?
Сэр Томас Мор, автор «Утопии» осуждён в 1535 году с формулировкой:
«влачить по земле через всё лондонское Сити в Тайберн (обыкновенное в старом Лондоне место казней), там повесить его так, чтобы он замучился до полусмерти, снять с петли,
В самый день казни, ранним утром 6 июля, Мору объявили королевскую милость: ему только отсекут голову. Тогда-то лорд-канцлер и сказал: «Избави Боже моих друзей от такой милости».
Четвертование применялось в Великобритании до 1820 года. Во Франции так казнили цареубийц и отцеубийц. Убийц и воров вешали. Виновных в убийстве с отягчающими обстоятельствами и разбое — колесовали. Еретиков, поджигателей и содомитов отправляли на костер. Фальшивомонетчиков опускали в кипящее масло. Привилегия дворян — казнь через отсечение головы топором или мечом.
Средневековая казнь это, прежде всего, не смерть, но жизнь. Жизнь казнимого под пытками перед толпой. Которую он развлекает (или пугает — как кому нравится) своими криками и судорожными движениями. Цель — психологическое, политическое, идеологическое воздействие на зрителей. Внушение. Воспитание. Поэтому они столь длительны, столь кровавы.
Иногда зритель — конкретен. Казнь любовника первой жены Петра Первого на «персидском колу» была публичной. Но конкретную женщину специально привезли на площадь, и бывший муж приставил к ней двух солдат. Чтобы они не позволяли ей отворачивать голову и закрывать глаза.
Цель казни — воспитание живых. В Средневековье от такой формы педагогики для массового сознания — никуда не деться. Иначе попандопуло теряет в своей эффективности. И — собственную жизнь вместе со всем прогрессизмом.
Твоё личное мнение — не интересно. Есть — «объективная реальность, данная нам в ощущениях». Конкретно — социум. Изволь соответствовать.
Не можешь испугать — не годен править — пшёл в холопы. Или — в покойники.
Вот я устроил «посадку на кол». Это потрясло. Моих, муромских, полон. Слышимыми воплями казнимого, видимыми его муками.
Но повторное применение будет иметь меньшую, быстро снижающуюся эффективность воздействия. «Воздействия» — не на наказуемых — им одинаково. Просто по физике с физиологией. А вот массовое сознание…
«Вчера в крематорий… позавчера в крематорий… Да сколько ж можно?!».
Второй недостаток… грязно, знаете ли. Трудоёмко, медленно… Противно. Извините.
Нужно что-нибудь такое… «чик-чирик». Но — потрясает.
Нужен новый, неизвестный здесь, противоестественный для средневекового человека, способ публичной казни. Не приедающийся.
Почему попандопулы не прогрессируют в этом поле? Брезгают? Не рискуют сравниться с изобретательностью предков в части публичного умерщвления себе подобных? А зря — есть уникальные способы. Со свойствами, которые позволяют воздействовать на массы неординарно. В здешних терминах: колдовство, чертовщина.
Гильотина — изобретение Великой французской революции.
Подобные орудия казни использовались и прежде. «Планка» — в Германии и Фландрии в Средние века. У англичан скользящий топор — «Галифакская виселица», «маннайя» — из Италии времён Ренессанса, «Шотландская дева» — из Эдинбурга.