Пристрелочник
Шрифт:
Понимание это доходило в более поздние времена и до посторонних людей. Виктор Гюго писал:
«…Северные фьорды и архипелаги — это царство ветров. Каждый глубоко врезающийся в побережье залив, каждый пролив между многочисленными островами превращается в поддувальный мех…».
Что и обеспечивало процветание кузнецов эпохи викингов.
Так что, я ничего такого, чего-то сильно небывалого — не придумал.
Другое дело, что я проскакиваю разновидность домниц под названием «штукофен» — «высокая печь». На русский слух звучит… неоднозначно. «Уелбантурить штуку
Название немецкое. Хотя изобретены в Индии за тысячу лет до Р.Х. Нынче арабы строят их на Иберийском полуострове, в следующем столетии такие конструкции будут тиражироваться во Франции и Германии. Чуть позже будет — «блауфен»… Тоже — название не нравится.
Будем строить нормальную доменную печку. Большую. Первые, в Вестфалии во второй половине 15 века, были ростом в 4.5 метра. У меня — сразу 6. Надо ещё добавить подогрев воздуха, верхнюю часть сделать правильной формы, открытую грудь…
Так, об этом пока — никому! Металлургическая печка — «топлесс»?! Посчитают сумасшедшим. Что для меня — не ново.
Присутствующие зачаровано рассматривали процарапанную моим дрыном по склону на макете канавку и тяжко соображали — а почему ж мы сами до этого не додумались? Ведь все всё видят! Сквозняк на обрыве даже шапки срывает. Что высокая труба даёт сильный жар — знают. А вот собрать вместе…
На территории Советского Союза была 21 труба высотой 320–330 метров, начиная с Углегорской и Запорожской ГРЭС.
Нам такое не по зубам, тут и до «трубы Анконды» не дотянуть:
«Кирпичная дымовая труба высотой 178,3 метров стоит на бетонном фундаменте. Внутренний диаметр — от 23 метров в основании до 18 метров в верхней части. Толщина стен — снизу вверх от 180 до 60 сантиметров. Предназначалась для отвода газов из многочисленных печей для обжига медной руды. За счёт естественной тяги способна выбрасывать в атмосферу до ста тысяч кубометров газов в минуту».
«За счёт естественной тяги»… У меня чуть другой подход. «Естественная тяга» образуется из-за разницы температуры воздуха в самой печке и на вершине трубы. У меня — не «Анаконда». Ростом будет раза в полтора меньше, диаметром… на порядок. Ну и пусть будет она тянуть не сто тысяч кубов в минуту, а 10 — в секунду. А теперь сравните этот объём хоть — с кузнечными мехами, хоть — с моим вентилятором.
На эту, «естественную» тягу накладывается… «неестественная» — восходящие потоки воздуха, возникающие при движении воздушных масс вблизи перепадов рельефа. Западные ветра здесь достаточно часты. Как развернуть в устье печки северные и южные — понятно. Восточные… «Пролетая над Череповцом, посылая всех к такой-то матери…» — в смысле: создавая разряжение у вершины трубы… Вот в штиль — придётся ограничиться «естественным».
Мелочь мелкая, локальная деталь рельефа — Дятловы горы. Но позволяет не «воздвигать» трубу, а «тянуть» по склону. Построить «Анаконду» до 20 века — невозможно. Башни Кёльнского собора в 157 метров — 1880 год. Высота купола собора Святого Петра в Риме — 136 метров.
Имеем прогресс в концентрированном виде! Разница — в семьсот лет.
Потому, что увидел то, что не то что перед носом лежит — торчмя торчит и свет божий застит! Стену берегового обрыва. Препятствие, неудобство. Которое можно превратить в редкое преимущество, в основу для технологического скачка в области производства новых материалов.
А мы, хомо советикусы, такие! Наша соображалка — самая соображальная! Потому как выращены, вскормлены, вспоены — не с шеломов богатырских и концов копий вострых, а в условиях всеобщего дефицита и тотального равенства. Когда и украсть-то было не у кого. Приходилось самим изобретать, приспосабливать и уелбантуривать.
Развился такой… пазло-образный взгляд на мир. Типа: вот — пазл, вот — дырка в нём. Где-то в мире, возможно, есть фишка для этой дырки. Но сыскать её невозможно. А нет ли у нас в хозяйстве чего-нибудь похожего? Не по назначению — этого-то точно нет. А вот по очертаниям… или присущим свойствам… или если обпилить… или к одной, совершенно не из этой оперы, хрени пришпандорить другую, совсем не из балета, но в совокупности… Высочайший уровень распознавания образов! И — поиска новых смыслов.
Это вам не модельки кораблей-самолётов собирать из заранее заготовленных и пронумерованных дощечек! Это такой… полёт мысли и разгул фантазии!
Так, чисто к слову: вы когда-нибудь аккумуляторы через катушку Теслы заряжали? Покручивая пальчиком битые СД-диски с наклеенными магнитиками? 1.5 ампер-часа за 5 минут. «Кулибин» так и сказал:
— Дык… эта… энергию с эфиру тянет… Не, не продам. Жить пока хочется. А то все, понимаешь, кто по Тесле дармовую энергию качал… нехорошо умерли.
— Эта… ну… дозволь спросить. (Опять тот же мужик из новосёлов лезет. Уже лучше — спрашивает разрешения).
— Господин воевода.
— А? Чего? Кто?
— Когда говорить со мной надумал: продумай сперва слова. Которые ты решил мне сказать. Чтобы не экать-мекать. Твои «эта, ну» — моего времени перевод. Я тебе сказал. Если ты с одного раза не понял — вот, как раз на кирпичи и пойдёшь. А ко мне обращаясь, не забывай добавить — «господин воевода». Слушаю.
Мужика аж в багрянец бросило. Как мальчишку отчитали. И хоть бы кто?! Хоть был бы муж добрый, а то сидит… жердина плешивая. В косынке бабской. И ведь с остальными-то — запросто, без величания…
Только остальные — со мной уж не первый год. Ты, дядя, дорасти, докажи. А что ты муж бывалый… я и так вижу. Но — не мой. Пока.
— Эгх. Вот показал ты нынце, господин воевода всеволжский, как надобно строить город. Умно показал, замысловато. Поверху, говоришь, строить, по горам. Этой, как же её… параболой. Вот мужи добрые, не скудоумные, рядили-судили — как воды-то на горах взять. И тут ты указал: строить, де, водоводную машину. И гляжу я — всё-то у тебя для того есть, и мастера всякие, и железа-причиндалы. А цего нет — вон, мастер есть — сделает.