Пристрелочник

Бирюк В.

Сухан рядом стоит, мисюрку мою с безрукавкой подаёт. Команду: «сброю — к бою» он по губам прочитал. Ещё когда малёк только рассказывать начал. Возле Курт приплясывает, хвостом как веником машет:

— Ну что, хозяин, давай побегаем, поиграем!

Глава 370

Бегу я себе по здешним лесам да оврагам, поскальзываюсь на глине и траве, получаю мокрыми ветками по лицу и думаю, уж в который раз в этой «Святой Руси»:

— А не дурак ли я?

И сразу понимаю: да, дурак. Хренью занимаюсь, на мелочи размениваюсь.

Бессмысленно рискую собственной бесценной головой в каких-то ничтожных стычках каких-то ничтожных людей. Да они вообще! Примитивные… предки. Да вокруг этой Стрелки тысячи лет тысячи таких стычек было! И ещё тысячи будут. И куда громче, важнее, кровавее. Судьбоноснее. А, между прочим, получить стрелу в глазик — смертельно. Причём — для всего человечества. Поскольку прогресса в моём лице… увы. П-ш-ш…

Да вот же поворот какой: мне на весь мир с его прогрессом… плевать колокольно. Мне — я сам интересен. Я себя люблю. Сильно. Больше жизни. Даже — собственной.

Парадокс. Многие вообще не понимают — об чём речь.

«Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане, Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении Чумы».

Я насчёт «упоения»… без фанатизма. Я и другие способы знаю. «Упоение» можно и через магазин… Но жить без самоуважения…

Некоторые честно интересуются:

— А что это такое? С чем его едят и где купить?

Особо продвинутые — цитируют ветхозаветные истины.

«Живая собака лучше мёртвого льва» — при всём моём уважении к мудрости от Соломона… Я, конечно, дико извиняюсь, но всё же: «лучше» — для кого? Для владельца передвижного зоопарка? — Таки да. А вот для таксидермиста, например — таки нет. Кто-нибудь рассматривал эту дилемму с точки зрения самих животных? Если уж её постоянно используют про людей?

Лев, на мой взгляд, выберет смерть. Потому что в дворняжку он просто не влезет. Просто свихнётся мозгами. Я, например, и в человеческое-то тельце со скрипом влез. С потерей всего кожного покрова. Как вспомню — так вздрогну. Чуть не сбрендил.

Правильная формулировка вопроса: «Что лучше — мёртвый лев или взбесившийся пёс?».

Обязательно спрошу у Соломона. Если вляпнусь в соответствующую эпоху.

А пока Соломона нет… Факеншит уелбантуренный! Вляпнулся. Но не в эпоху. Да что ж так скользко-то?!.. И — грязно.

* * *

«Нападуны» уходят по знакомому им лесу. Имея фору во времени. Когда Могута встанет на их след — часа три они выигрывают. Догнать их… тяжеловато будет. А догнать надо, потому что возмездие за нападение на моих людей должно быть неотвратимым. Всегда. По каждому эпизоду. Быстрое и исчерпывающее. Иначе — мы здесь не выживем.

Из трёх стратегий — откупиться, отдаться и отговориться — я выбираю четвёртую: вырезать. Остальные — пока по деталям не проходят.

Ивашко и его люди пойдут по горе, как шла «комиссия».

И я по горе бегу.

Потому что слезать в овраги… очень не хочется. Тут и поверху… По этим… разъедрить… колдоё… неровностям местности. Ребятам надо время собраться. Хоть и быстро, но четверть часа они потеряют. И потом — тащиться будут. Тем более — толпой и с поноской. А я — бегаю быстро и долго. Норматив ка-ме-эса в полчаса на такую дистанцию… Ага, по пересечённой и в доспехе… Ну где-то как-то… Вытягиваю.

«Мышь генномодифицированная». Ну, псих я, псих! Уникальный.

Единственный, кто в селении сходный темп держит — Сухан. Потому что за мной бегает постоянно. Потому что мы с ним поход прошли. А остальные — домашние. Больше-меньше. Недавней, этого-двух-трёх месяцев, например, жёсткой подготовки-тренировки у них нет. Последнее время все бойцы мои таскали, копали, рубили… не бегали.

Я уже говорил, что крестьянский труд воину противопоказан. Как и любой другой, кроме собственно воинского. А бегать на Руси — некому. Потому что — незачем. Я уже говорил об этом. Воинский навык слабеет и отмирает. Как например, привычка к резвому бегу по пересечённой… итить её ять… местности. Вот выкопаем ямы, засыплем хлеб, построим «зимницы»…

Фиг. Это я уже говорил. Так можно и морковкиного заговения дождаться. Дел срочных у меня постоянно вал накатывает. Надо… менять приоритеты.

И сейчас — тоже… потому что Курт след нашёл. Даже я его вижу.

Волга после Стрелки поворачивает к югу и, одновременно, отходит от гор. Между рекой и возвышенностью получается низкая, в эту пору — мокрая, лесная равнина. С множеством озёр и озерков, преимущественно вытянутых вдоль Волги. Соваться туда в такую погоду… можно. Если знаешь тропы. Именно в оперативном, сиюминутном, после последнего дождя… состоянии. Иначе постоянно придётся возвращаться, забредя в болото.

Сама возвышенность рассечена оврагами, направленными, преимущественно, тоже вдоль Волги. Лезть поперёк… овраги — глубоки, склоны — круты, всё скользкое и мокрое. Поэтому мы бежим по хребту одного из отрогов, выбегаем к месту, где «комиссия» свернула вниз, в овраг, к глинищу. И, вместо того, чтобы бегать там кругами, выискивая следы негодяев, видим в паре десятков шагов их негодяйские следы. И это — правильно! Потому что ни один нормальный человек не будет топать посреди склона. А внизу — дно оврага и там мокро. Поэтому все везде, где можно, ходят по гребням.

Ну что тут непонятного?! Это попандопуло «с асфальта» может вообразить, что «всё везде одинаково», а реальный путник вполне понимает рельеф местности. Своими ножками.

Кстати, по этому месту пройдёт автомобильная трасса. В моё время довольно оживлённая. А раньше будет тракт. Тоже — не пустовавший. Уже в первой половине 19 века здесь будет стоять постоялый двор — довольно редкое явление в окрестностях тогдашнего Нижнего Новгорода.

Сейчас — просто лесная тропа. Мокрая, как всё здесь. По краю — отпечатки лаптей. С уголками. Эрзянские карть. Характерное косое плетение. Рабочие — плетено из 5 лык. Праздничные плетут из 7-10. Ношеные — видна индивидуальная стоптанность. Рабочие лапти живут в носке 5-10 дней. Местные?