Присвоенная дьяволом
Шрифт:
Ненависть поднялась вихрем и тут же улеглась пеплом в душе. Отненавидела уже. Горечь золой осыпалась и легла еще одним слоем грязи на сердце и на душу.
Я выныривала из омута боли и погружалась в него снова. Болело все тело, но больше всего голова. И это давящее присутствие…словно человек из тьмы вернулся и теперь находился в непосредственной близости ко мне. Обрывки воспоминаний вплетались в сумеречный туман перед глазами. Я слышу мужские голоса, но они говорят на другом, незнакомом мне языке. Особенно страшен голос поблизости,
Сама реальность оказалась страшнее любого кошмара, который я когда-либо видела. Потому что нет этой люти наяву и быть не может. А может, я сошла с ума? И это все плод моей воспаленной болезнью фантазии?
Наконец-то глаза снова раскрылись с мучительной резью в висках, я поняла, что меня куда-то везут. Нет. Не в машине. На лошади. Связанная по рукам и ногам, я свисаю поперек жесткого седла. Оно упирается мне в живот и жестоко трет кожу под легким платьем, прилипшим к телу, а скомканные и растрепанные волосы свисают до самой земли, выметая ее грязными серыми концами.
Как же я ненавидела свои волосы. Рыжие, но не цвета огня, а скорее, цвета светлой ржавчины, и веснушки на щеках и носу. Тело свое худое, костлявое. Мачеха стройной была, грудастой, и мама высокой и статной. А я…
Оглушительный свист заложил уши. Опять стало жутко, и я пошевелила руками.
Вот почему настолько сильно болят виски и режет глаза – вся кровь прилила к голове, а тело превратилось в сплошной синяк. Каждая секунда пульсировала в ушах ожиданием чего-то ужасного, чего-то необратимого, нависшего надо мной.
Вспомнила, как всадник в маске схватил меня за шкирку и как мешок перекинул через седло, и от дикого ужаса в горле застрял адский крик. Я приподняла голову и завопила что есть силы. Но всем было плевать.
Лошадь продолжала скакать во весь опор. На глаза от боли и страха навернулись слезы, и сквозь соленую рябь я видела сухую траву…бесконечную траву. Как будто я в какой-то пустыне, где никто не услышит меня и никогда не поможет.
Я задыхалась от первобытного ужаса, пытаясь освободить затекшие и онемевшие руки.
– Отпустите, – хрипло и так тихо, словно я разучилась говорить или потеряла голос.
Горло обожгло нестерпимой жаждой, и глоток воздуха, скорее, напоминал глоток песка. Оцарапал горло и скатился внутрь, раздирая желудок. Меня или не слышали, или делали вид, что не слышат. И я была уверена, что, скорее всего, второе.
С трудом повернула голову, стоная от страданий, которые причиняли ушибленные о жесткое седло ребра. Натертые веревкой руки и ноги словно отнялись и горели пламенем. И все же я увидела вдетые в стремена черные сапоги с заостренными носками, покрытые копотью и заляпанные грязью. Еще усилие, приподняла голову, кусая губы от напряжения – голенища сапог заканчивались у колен, и сбоку красовался нож. И на ноже выбитый рисунок – дракон.
Куда меня везут? Зачем? Может, это игра такая?
И перед глазами картинками…
Вечеринка на природе. Я с подругами и парнями. Один из них мне очень нравится. Его зовут Егор и у нас вот-вот начнется роман. Я это знаю…потому что вижу, как он смотрит на меня, и сама постоянно смотрю на него. Моя подруга Рая встречается с его другом. Это ее День Рождения, и она смеется громче всех. Отец для нее вечеринку устроил. На даче. Помню, как цветы привезли – огромный букет, торт, шампанское. От ее папы. Стало обидно, и внутри что-то опять надорвалось. Мой мне никогда ничего не дарил.
– Сегодня к нам цыганка придет. Настоящая. Гадать будет.
– Та ладно…Я в это дерьмо не верю.
Вадим, ее парень, смачно сплюнул и отпил с горлышка бутылки пиво. Егор усмехнулся и принялся брынчать на гитаре.
– Ну и не верь. Она дочка нашей местной ведьмы. Говорят, соседу по даче в прошлом году нагадала смерть…потому что тот собаку из табора пристрелил. Так что вы думаете – он таки умер. У себя на даче в погреб упал на банки, и стекла ему проткнули легкие.
– Ужас какой! – воскликнула Настя.
– Гадалка крутая. К ней гадать из других городов и даже из далеких стран приезжают. Всю правду говорит. Не всегда хорошую.
Когда Мирела появилась, смеяться все прекратили. Не потому что некрасиво, а потому что страшная она была, потому что на нас глазами черными зыркнула из-под бровей косматых и платок цветастый поправила.
Карты на полу разложила перед Настей и пообещала будущее показать каждой из нас. Ко мне сзади Егор подошел.
– Пошли отсюда. Погуляем в лесу. Пусть гадают.
– Пошли…
Между деревьями идем, темно уже, и у меня сердце бьется быстро-быстро. Егор за руку меня взял и к себе развернул…А мне послышалось, как сзади ветка треснула, и я резко обернулась. Ощущение тревожное, и кажется, кто-то смотрит из темноты.
По телу дрожь прошла, и в горле пересохло. Егор к себе привлек, а я по сторонам смотрю. Я словно ощущаю ЕГО присутствие. Монстра из моих кошмаров. Он здесь. Я точно знаю.
– Ну ты чего?
Егор волосы мои гладит и к губам наклоняется.
– Не тронь!
Резкое шипение, и я дернулась, отпрянула от парня. Он тоже вздрогнул от неожиданности. Перед нами цыганка стоит и на меня смотрит. Вперед руку выставила и в ней карта, а на карте – извивающийся черный дракон. Только мне кажется, что она не на меня смотрит, а сквозь меня.
– Чужая девка. Тронешь, оба умрете.
– Ты что несешь, ведьма полоумная! Иди отсюда!
Егор загородил меня собой.
– Она чужая, меченая…принадлежит ЕМУ…он ее заберет! Дьявол придет за ней! И за тобой! – и пальцем на Егора показывает.