Присвоенная
Шрифт:
Потому что он ею уже был.
Все мои попытки расшевелить разговор вызвали лишь несколько пассивных откликов. Одна Наташа немного оживилась, рассказывая о сыне и о моих бывших подругах, настойчиво желавших со мной увидеться, но потом и она сникла.
— Будьте же вы прокляты, Кристоф! — неожиданный возглас моего отца заставил всех подпрыгнуть. Отбросив этикет, он, пунцовый, грохнул кулаком по столу и стал приподыматься со своего места все выше с каждым последующим словом. — Мало вам было забрать ее у нас, заставить прислуживать, мало было
Я ожидала от Кристофа чего угодно в ответ на этот яростный выпад: крика, приступа бешенства, даже смертоубийства. Но он, повернувшись к Павлу, совершенно спокойно спросил его:
— Скажи, во сколько раз суммы твоих проигрышей превысили установленный отцом лимит?
Брат, побледнев сильнее обычного и не успевая выждать приличествующую паузу, еле слышно пробормотал:
— В четыре…
Отец пораженно выдохнул и упал на свой стул, схватившись за грудь. И тогда Кристоф посмотрел на него.
— Я уверен, что вы, Ярослав, уже рассказали своей любимой жене (а отношение к ней одно из ваших немногих достоинств), что очень скоро вам придется продать дом, чтобы избежать долговой ямы.
Хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, отец выдавил:
— Откуда вы…? — и тут же закричал, обвинительно сверкая глазами. — Это ваших рук дело!
Небывалая терпимость Кристофа поразила меня вновь. Невозмутимо поглядев на моего отца, он ответил, не повышая голос даже на полтона:
— С тех пор, как Диана покинула ваш дом, мне не было до вас никакого дела. Хотя, признаюсь, после ее побега я хотел устроить ваше бесследное исчезновение, однако, так и не предпринял никаких шагов из того, что могло бы вам повредить.
Подумав, чего ему стоило удержаться, и, понимая теперь, что сделал он это ради меня, я невольно улыбнулась. Но моя радость угасла, как только я задумалась над его словами.
— Думаю, что я больше и не вспомнил бы о вас никогда… — он перевел взгляд на меня, улыбнулся, и мое сердце екнуло, отвечая. — Но так уж случилось, что Диана многое для меня значит, и ради нее, и только ради нее, я готов потерпеть даже ваши капризы. А Диана свидетель того, что терпение — не мой конек.
Мои губы сами дрогнули в усмешке, это была чистая правда.
Лица сидящих за столом озарились вспышкой понимания: радостный взгляд Лидии, испуганный — матери, и …восхищенный — сестры.
— Так вы нам поможете? — мой практичный брат явно решил ковать железо, пока горячо.
Но Кристоф проигнорировал его. Зато отец в ответ раздраженно фыркнул.
— Ты так и не понял, во что вляпалась твоя сестра!
Наконец, мой разум с негодованием проснулся. Как смели они меня осуждать, они, мною уплатившие свои долги?!
— Довольно! — все лица повернулись в мою сторону, и я со страстью заговорила, переводя взгляд с одного на другое. — Даже дома мне не было так хорошо, как сейчас: у меня есть все, что пожелаю, есть, чем заняться, и есть
Мой взгляд остановился на его лице, и у меня перехватило дыхание. Он никогда так не улыбался раньше — он светился от счастья.
— Я тебе доверяю, Диана, — его глаза, улыбка и голос прикоснулись к самому моему сердцу…И на мгновение мы остались вдвоем…
Но затем он снова посмотрел на гостей, и сказал:
— Вы можете приезжать сюда, когда пожелаете, думаю, Диана будет этому рада. Если же захочет, она вольна посещать вас сама. Для нее больше нет запретов.
Пораженная новостью, я застыла в изумлении. Вспоминая поездку в оперу, я не раз думала, что никогда не смогу сама покинуть границ его поместья, что всегда вокруг будет легион охранников, а моя рука будет зажата в его руке. Неужели мои слова так были важны для него, что изменили это?
А Кристоф продолжал:
— А проблемы, возникшие у вас, я думаю, можно решить…И перестаньте трястись от страха понапрасну — вы сейчас защищены как никогда раньше. Кроме того, Ярослав, вам стоит успокоиться по поводу Дианы — она в моем доме находится в совершенно иной роли. Диана в полной безопасности, …что бы она не решила, — закончил он едва слышно.
И в этот момент руки моей матери перестали дрожать, тревожная складка на лбу отца разгладилась, а тетушка…легко улыбнулась.
Она видела больше других.
** ** **
Пытаясь ответить себе на вопрос, зачем же все-таки их пригласила, я лишь натыкалась на неуверенное «ем-мм» своего разума. Ни одна из них не была мне близка по-настоящему. Никого из них я не смогла бы назвать другом. Более того, с момента нашей последней встречи прошли годы, и я понимала, что увижу фактически чужих людей.
И все же зачем?
Даже самой себе было тяжело признаться, что я просто хотела произвести на них впечатление. Мне так хотелось доказать им, и всему миру в их лице, что у меня может быть нормальная жизнь, что я поймала свой шанс и теперь счастлива…
Да, тщеславная Диана Снегова еще не умерла во мне.
Глядя на свое отражение в зеркале, я искала следы прошлых переживаний и не находила их. Как странно! Сколько раз я вот так стояла перед ним, но никогда прежде не думала о том, что настолько безумная жизнь должна была бы состарить меня раньше времени. Я почти не изменилась, довольно мурлыкало мое самолюбие. Я все так же хороша… Но надолго ли? Глаза красавицы в зеркале напряглись. Ведь Кристоф не измениться…Стало больно дышать.
С облегчением отвернувшись от зеркала, я решила еще раз осмотреть дом, затем выглянула в сад, вошла в гостиную…Моя голова гордо поднялась — все было безупречно.