Присяга Российской империи
Шрифт:
Командир полка поднялся подошел к стене, сдвинул одну из деревянных панелей, открыл сейф, достал планшет.
— План я составил такой… Для подстраховки бомбардировщик берет на борт не одну, а две ракеты. Все остальные ячейки барабана и свободное пространство отсеков мы забьем обычными подвесными баками с топливом. Машина взлетает, преодолевает ПВО Пакистана, выходит в Индийский океан, достигает точки пуска… Откуда я узнаю точные координаты цели?
— Чупара даст канал связи со спутником. На первом витке тот даст целеуказание на судно, на втором — проверит результаты работы.
— Так, это нужно вписать в план. Потом?
— Потом самолет уходит в сторону
— После пуска ракет топлива хватит еще часов на шесть, — вздохнул полковник. — Этого хватит, чтобы, в случае промаха, зайти на второй круг и сделать еще один пуск. Или уйти чуть не до середины Тихого… И что потом?
— Сегодня до двенадцати Чупаре нужно сообщить данные пилотов и переслать электронной почтой их фотографии. Он подготовит и до вечера перешлет загранпаспорта и документы на судно. После гибели самолета пилоты смогут выдать себя за потерпевших крушение яхтсменов. Они подадут сигнал бедствие, и их вполне легально спасут.
— В центре Тихого океана? — приподнял брови Полударин.
— Есть другие предложения? — развел руки Илья.
— Ладно, делать все равно нечего, — потер лоб полковник, поднялся, прошелся по сверкающему мастикой паркету кабинета. — При таком раскладе цель придется уничтожать любой ценой… А подобрал для задания хороший экипаж. Слетанный. Во время последних учений отработали пуски по территории США на «отлично». Считаю, что на них можно положиться. Скоро офицерская развозка привезет летный состав и ты сможешь с ними побеседовать.
— Отлично. А сейчас мне можно где-нибудь наскоро умыться и сбрить свою щетину?
— У меня в комнате отдыха раковина есть. Не торопись, у тебя еще полчаса в запасе.
Выбранный командиром полка экипаж Илье понравился сразу. Как они вошли в кабинет и вытянулись по стойке смирно, сразу стало видно, что офицеры еще «не сгорели». Не сломались под кучей напастей, что обеспечивает родина своим защитникам по поводу и без повода, не махнули на службу рукой, выполняя только то, без чего не обойтись; не решили, что все загублено, пропито, сломано и барахтаться смысла нет — потому, как все едино страна вот-вот умрет, и придут толпы варваров растаскивать останки былого могущества… Такие люди видны сразу — по потухшим глазам, отвислым щекам, плечам опущенным, выпирающему животу. Как-то так получается, что перестав радеть за службу, офицер и на себя внимания перестает обращать. Один, пусть и толстяк, в строю живот так втянет, что грудь колесом, а другой поверх ремня вывесит — чего ради стараться? За живот выговоров не объявляют.
Не то, чтобы сломавшиеся офицеры ни на что не годились. Обязанности они свои выполняли исправно. Их и в наряд, и в караул можно без опаски ставить. При складах или канцелярии оставлять… Но вот на бросок под пулями такие воины уже не решались, а бойцов за собой вести не могли. Потому, как страшно заразная это штука — безразличие.
Пилоты же в коротком строю старались вовсю — плечи развернуты, подбородки подняты. Да еще и щеки с мороза румяные, как у добрых молодцев из русских сказок. Подполковнику и стоящему рядом с ним капитану было лет по сорок, и они чем-то неуловимо походили друг на друга, как двоюродные братья. Разве только капитан похудощавее выглядел, и кожа казалась серее. Сорок лет — значит, подготовка еще советская, полетать успели. А вот второй капитан, лет тридцати, от неба наверняка был отлучен вскоре после училища. Правда, глаза его горели озорно, азартно. Предчувствовал что-то интересное? Последний летчик, с погонами
— Товарищ полковник, экипаж по вашему приказанию прибыл!
— Вольно, Александр Евгеньевич, — Полударин шагнул навстречу, протянул руку.
— Экипаж, вольно, — точно по уставу продублировал приказ подполковник и ответил на рукопожатие.
— А вызвал я вас товарищи офицеры, чтобы поставить конкретную боевую задачу… — командир полка оглянулся на Илью и продолжил. — Все вы знаете, что в техническо-эксплуатационной части сейчас срочно дооборудуется один из «ТУ-160» с целью увеличения дальности полета. Должен вам сообщить, что это только половина правды. На самом деле эта машина должна выполнить важное боевое задание, с которого она уже не вернется. Возможно, экипаж не вернется тоже. Суть задания я вам сообщить не имею права. Могу сказать только то, что оно крайне важно для безопасности нашей страны. Учитывая, что высокий риск задания, а так же некоторую его… специфичность, я хочу задать вопрос: готовы ли вы товарищи офицеры, выполнить приказ? Неволить никого не могу, не имею права. Мне нужны только добровольцы.
В кабинете повисла тишина. Подполковник повернул голову к своему «брату» и тот тут же дернул плечом:
— Что ты на меня смотришь? Мне терять нечего. Это у тебя жена и дети.
— Скажите, товарищ полковник, а тем, кто выживет, звездочку дадут? — поинтересовался молодой капитан.
— Сюда или сюда? — показал Илья сперва себе на погон, а потом на грудь.
— А две можно?
— Почетную грамоту обещаю точно, — кивнул Полударин.
— А отпуск летом?
— Если вы намерены лететь, капитан, — не удержался Ралусин, — просите лучше зиму. Лета вам больше не захочется.
— Хорошая перспектива, — встрепенулся капитан. — Тогда я точно согласен. А ты, Алим, как, останешься? Помянешь потом про нас за кружкой чая, похвастаешься службой в героическом экипаже.
— Я что, не человек?! — возмутился тот. — Я тоже полечу!
— Вы уверены, лейтенант Гузафаров? — почему-то именно его переспросил подполковник.
— Так точно, командир! Я без вас не останусь!
— Товарищ полковник, — повернувшись к Полударину, официально доложил командир ракетоносца, — экипаж готов к выполнению приказа в полном составе.
— Отлично, Александр Евгеньевич, — кивнул командир полка и опять оглянулся на Ралусина: — Что теперь?
— В штабе есть гражданская одежда? — подошел к столу Илья. — Нам нужно сфотографировать всех членов экипажа на загранпаспорта. Прошу так же всех записать свои паспортные данные, чтобы заучивать ложные сведения не пришлось. На вопросы о цели полета я отвечу в воздухе.
— А вы что, товарищ майор, собираетесь лететь с нами? — удивился командир экипажа.
— Разумеется, — кивнул Илья. — Не могу же я отправить людей на смерть, а сам остаться на земле?
— Умеете вы настроение повысить, товарищ майор! — саркастически отметил молодой капитан.
— Ну, вас-то я могу порадовать, — улыбнулся в ответ Ралусин. — Захватите с собой плавки, пригодятся.
— Акул на живца ловить собираетесь? — моментально отреагировал офицер. — Или крокодилов?
— Узнаете завтра в воздухе, — пресек препирательства командир полка. — Никто не передумал? Тогда берите бумагу и записывайте свои данные.
База дальней авиации 1 ТБАП, г. Энгельс, 26 декабря 1999 года 21:00