Присягнувшие Тьме
Шрифт:
— Ладно. Поройся еще в делишках Ларфауи. Узнай, что он поставлял помимо своего пойла.
Я не терял надежды нащупать в этом деле нить, которая так или иначе свяжет дело Ларфауи со всем остальным. В конечном итоге убийцей кабила якобы был священник. А этот след тоже мог вести к дьяволу…
— А мейлы в Unital6?
— Ребята из ассоциации перевернули все вверх дном. Клянутся, что ничего не получали!
Но мне же эти сообщения не приснились: Люк их действительно посылал. Я решил отложить это до лучших времен.
— Где список участников конференции,
— Вот.
Я пробежал глазами столбцы имен: священники, психиатры, социологи — сплошь итальянцы. На первый взгляд ни одно имя не вызывало у меня никаких ассоциаций.
— Отлично, — сказал я, убирая список. — И вот еще что: сегодня я уезжаю.
— Куда?
— По личным делам. Ты остаешься за меня.
— Надолго?
— На несколько дней.
— Ты будешь доступен по мобильному?
— Не беспокойся.
— Действительно доступен?
— Я буду принимать сообщения.
— А ты уже говорил с Дюмайе о своей отлучке?
— Сейчас скажу.
— Как там Люк?
— Без изменений. Пока больше ничего нельзя сделать. — Я помедлил, потом добавил: — Но там, куда я еду, я буду рядом с ним.
Мой лейтенант слегка встряхнул кудрями. Он не понимал.
— Я тебе позвоню, — улыбнулся я.
Подождав, пока закроется дверь, я взял составленный Мейером рапорт и направился в кабинет Натали Дюмайе.
— Хорошо, что вы пришли, — сказала она, завидев меня. — Сорок восемь часов истекли.
Я положил перед ней рапорт.
— Это по убийству в Ле-Пере.
— А остальное?
Я закрыл дверь, сел напротив и стал рассказывать. Про убийство Ларфауи, про его махинации. Назвал имена Дуду, Жонка, Шевийа. Все замазаны по уши. Я скрыл только потворство Люка и его привычку манипулировать людьми.
— Пусть Наркотдел сам за собой подтирает, — сказала она в заключение. — У каждого свое дерьмо.
— Я обещал Дуду, что вы посодействуете.
— С какой стати?
— Он сообщил мне кое-что… важное.
— То, что творится в Наркотделе, нас не касается.
— Но вы ведь можете позвонить Левен-Паю, связаться с Кондансо, направить «быков» по другому следу.
— По какому следу?
— Люк занимался убийством Ларфауи. Вы можете сбить их с толку разговорами о проникновении в среду поставщиков. Поманите их лакомым куском.
Она заморозила меня своим прозрачным взглядом:
— А сведения Дуду того стоят?
— Возможно, речь идет о причине самоубийства Люка. По крайней мере, о том самом деле, которым он занимался до последней минуты.
— Что за дело?
— Убийство в Юра. Сегодня четверг. Дайте мне времени до понедельника.
— И речи быть не может. Я и так пошла вам навстречу, Дюрей. Теперь возвращайтесь к своей работе.
— Тогда предоставьте мне отпуск.
— Вы забыли, где находитесь? Мы с вами не на базаре.
Я промолчал. Казалось, она что-то обдумывала. Ее заостренные пальцы барабанили по кожаному подлокотнику кресла. Я не брал отпуска с тех пор, как перешел в уголовку.
— Я не хочу огласки, — наконец
— Я буду действовать скрытно.
— Значит, до понедельника?
— Я буду на месте в девять часов.
— Кто еще в курсе?
— Никто, кроме вас.
Не глядя на меня, она медленно кивнула в знак согласия.
— А как же текущие дела?
— За меня остается Фуко. Он будет держать вас в курсе.
— Вы сами должны держать меня в курсе. Каждый день. Удачных выходных!
25
Автоматический пистолет «глок-21» 45-го калибра. Три магазина по шестнадцать патронов с пулями с пустым концом. Две коробки закаленных полуоболочечных пуль. Боеприпасы «Аркан», способные пробить бронежилет. Граната с нервнопаралитическим газом. Нож фирмы «Рандалл» с зазубренным лезвием.
Целый боевой арсенал. С полицейским удостоверением или без него, официально или нет, но я должен быть готов к худшему. Я спрятал оружие в водонепроницаемые сумки из черной кордуры среди рубашек, свитеров и носков. В чехол для костюмов я уложил два зимних костюма и несколько выбранных наугад галстуков. Добавил перчатки, вязаную шапочку и пару свитеров. Как знать, быть может, мне придется задержаться в Юра дольше намеченного.
Среди одежды я поместил свой ноутбук, цифровой фотоаппарат, фонарик «стримлайт» и комплект криминалиста для взятия органических проб и отпечатков пальцев.
К этому я добавил информацию о регионе, скачанную из Интернета, и последнюю фотографию Люка. И наконец, Библию, «Исповедь» Блаженного Августина и «Восхождение на гору Кармель» Хуана де ла Круса. Я всегда брал в дорогу три эти книги, чтобы не поддаться соблазну и не увезти с собой половину библиотеки.
19 часов
Последний кофе с ромом — и в путь.
Я не поехал сразу к окружной автодороге. Сначала пересек Сену по мосту Сите, затем, на Рив-Гош, добрался до улицы Сен-Жак. Снова пошел дождь. Париж сверкал, как только что покрытая лаком картина. Синеватые ореолы вокруг уличных фонарей дрожали словно от нетерпения.
Сразу за улицей Гей-Люссак я припарковался на левой стороне улицы Аббе-де-л'Эпе, засунул сумку в багажник, запер его и направился к церкви Святого Иакова на улице дю-О-Па.
Дверь выходила прямо на тротуар. Асфальт в этом месте заменили булыжником. Я толкнул дверь, перекрестился и оказался в неизменном нежном свете, присущем этому месту. Даже сейчас, при электрическом освещении, церковь выглядела легкой, ажурной, словно сплетенной из солнечных лучей.
Послышались шаги, и показался отец Стефан, щелкавший выключателями, чтобы погасить все светильники. Этот ритуал он выполнял каждый вечер. Я знал его еще по Парижскому католическому университету — в те времена он преподавал богословие. Теперь он вышел на пенсию, и ему доверили эту церковь, так что он мог остаться в том же квартале. Отец Стефан заметил мое присутствие: