Присяжные обречены

О'Коннелл Кэрол

Чумовая оказалась весьма проницательной. Поймав взгляд доктора, она подняла большой палец. Джоанна не разобрала слов, которые произнесла девушка, но, кажется, это было что-то вроде: «Бей ниже пояса».

Заметив интерес Джоанны, Зэкери уставился на ширму, словно через нее мог видеть темное окно.

– Это кабинет Нидлмэна, моего продюсера. Ты что-то увидела?

– Пока нет.

Милая улыбка мгновенно слетела, но через секунду он овладел собой и повернулся к девушке-звукооператору, которая тотчас прекратила хлопать в ладоши.

– Чумовая?

Ты опять напутала что-то с громкостью.

Девушка сжала кулак и показала ему средний палец, чтобы он знал, как она ценит его критику.

Зэкери сам подвинул нужный рычажок на панели управления, затем откинулся на спинку кресла.

– Я могу самостоятельно записывать шоу, звукооператор нужен в чисто развлекательных целях. Вы, должно быть, заметили, что она полоумная.

– Может, немного эксцентричная? – предположила Джоанна. Она чувствовала, что инстинкт выживания у девушки еще сохранился – хороший признак, но, безусловно, у Чумовой были серьезные проблемы. Неожиданно Джоанна улыбнулась, глядя на темное окно продюсерского кабинета. Иэн Зэкери нервно заерзал на стуле, он снова уставился на ширму, которая закрывала его от темного окна.

– Доктор Аполло, вы что, знаете Нидлмэна?

Хотя из кабины звукооператора не доносилось ни звука, Чумовая энергично кивнула головой и принялась кататься по полу в припадке гомерического смеха.

– Все знают Нидлмэна, – ответила Джоанна.

Рикер пригласил агента ФБР на второй допрос, который мог наконец решить дело. Они вошли в небольшую комнату, где не было зеркального окна, через которое можно было бы подсматривать за ними из соседней комнаты. Мэллори явно не ожидала увидеть Хеннеси. Ее не обрадовало то, что планы меняются, ее планы.

Псевдослепого в рыжем парике наконец доставили из «Бельвю», а его государственный защитник только что закончил читать результаты психологической экспертизы и с отвращением швырнул папку на стол. Хотя назначенный судом юрист был по-прежнему не удовлетворен тем, что его клиент имел право отказаться от защиты, и он сделал об этом заявление, теперь он бросил этого странного маленького человечка, содержащегося под арестом, и вышел из комнаты, улыбаясь про себя, радуясь, что долгий рабочий день наконец подошел к концу и он избавился от полоумного.

Виктор Пэтчок молча сидел, сложив руки на груди. Белую трость у него конфисковали, но он упрямо не хотел расставаться с париком и темными очками и также не желал снимать пальто «на случай, если придется быстро уходить».

– Никуда тебе не придется уходить и еще очень долго, – Мэллори сорвала с него темные очки. Пэтчок поднял руки, очевидно, ожидая удар в лицо. Его пальто распахнулось, обнажив на вороте рубашки свежие капли крови. Агент Хеннеси удивленно уставился на кровь.

Рикер и Янос одновременно повернулись к Мэллори.

Она уже была готова сказать свое фирменное: «Я этого не делала», как задержанный быстро запахнул пальто и произнес:

– У меня иногда идет кровь из носа от нервов.

Теперь, когда все обвинения

в жестоком обращении с заключенным отпали сами собой, Мэллори снова потянулась к Пэтчоку. На этот раз ее молочно-белая рука с красными ногтями лишь прикоснулась к парику Виктора, но от неожиданности тот чуть не подскочил на стуле.

– Так откуда этот наряд, Виктор? – поинтересовалась Мэллори.

– Это идея доктора Аполло, – ответил Виктор Пэтчок. – Она сказала, что самое заметное никогда не вызывает подозрений, если вы понимаете, о чем я. До того, как она купила мне этот парик, я даже из комнаты боялся выйти.

– Так она вас лечила?

Задержанный кивнул:

– В качестве терапии я должен был пересилить себя и выйти из дома. Ну понимаете, это словно начинать жить заново. Так я стал следить за другими игроками. Макферсоном, Джоанной и…

– И Иэном Зэкери, – Мэллори дотронулась до его руки, отчего Пэтчок немного подпрыгнул. – Вот как ты узнал, что он будет на стоянке в ту ночь.

– Да. Понадобилось некоторое время, чтобы понять, что на его лимузине постоянно уезжает двойник. Но в конце концов до меня дошло, и я часто ходил за Зэкери на эту стоянку, – Виктор Пэтчок посмотрел на Рикера и коварно улыбнулся. – За тобой я тоже следил. Каждую ночь, когда вы с доктором Аполло ходили в какой-нибудь бар после работы. Ты меня никогда не замечал, правда? Конечно, нет, ты же глаз не сводил с доктора, – Виктор ткнул в него пальцем. – За эту женщину я бы убил. Помни это, негодяй, – теперь он перевел свой подозрительный взгляд на Мэллори.

– Виктор? – Рикер стукнул кулаком по столу, чтобы снова привлечь его внимание. – Что случилось в комнате присяжных? Почему вы все проголосовали «невиновен»?

– Энди, – ответил человек в рыжем парике. – Это все он.

– Энди Самптер? – удивился агент Хеннеси. – Присяжный?

– Тот, кого убили первым, – произнес Виктор Пэтчок.

Джоанна Аполло продолжала время от времени поглядывать на темное окно, это оказывало желаемое действие на Зэкери, но через секунду его самодовольная улыбка снова возвращалась.

– Вам многое нужно объяснить, доктор.

– Я знаю, – ответила Джоанна. – Будет легче все объяснить, если мы начнем с предварительного собеседования с присяжным заседателем для определения его компетентности, с подбора присяжных. Твои адвокаты затягивали процесс. Было полно времени на то, чтобы проверить биографию каждого заседателя.

– Подтасовка присяжных – не преступление, доктор. Это целое искусство.

– О да, согласна, – подтвердила Джоанна. – Просто тогда это казалось безумием. Твоим адвокатам дела не было до большинства из них, маленьких забитых людей, слишком робких, чтобы иметь собственное мнение. Таких брали без вопросов. Потом была еще я, горбунья, калека, такая уязвимая. Энди Самптер – вот, пожалуй, единственное исключение. Взрослый мужчина с эмоциональным уровнем развития ребенка и с фигурой тяжеловеса. Прокурору он понравился, не так ли? Энди сыграл роль ярого защитника правопорядка. Уверена, каждый его шаг был продиктован тобой.