Притчи и сказки русских писателей
Шрифт:
Видит – Картаусово царство пусто, попленено, и огнем пожжено, и мхом поросло; лишь только одна хижина стоит, а в хижине стар человек об одном глазе. И Еруслан Лазаревич вшел в хижину, образу Божию молится, старику поклоняется. И говорит Еруслан Лазаревич:
– Брате стар человек! Где сие царство девалось, и кто пленил?
И говорит ему стар человек:
– Господине воин! Откуда едешь и как тебя по имени зовут?
И говорит ему Еруслан Лазаревич:
– Как ты, старик, меня не знаешь? Яз здешнего царства,
И тут старик со слезами пал на землю и говорит ему:
– Государь Еруслан Лазаревич! После твоего отъезду немного времени минуло, пришед под наше царство князь Данило Белый, собрал войска 120 000 и пришел, наше царство попленил, и огнем пожег, и ратных людей побил, храбрых витязей 180 000, а честных людей 300 800, а попов и чернецов собрал на поле и огнем пожег 412, а младенцев прибил 11 000, а жен 14 000, а царя Картауса, и отца твоего князя Лазаря Лазаревича, и 12 богатырей в полон взял и увез во свою землю; а яз един пролежал в трупу человеческом, а лежал 9 дней и 9 нощей.
И встает Еруслан Лазаревич, образу Божию молится, и с стариком прощается, и поехал к царству князя Данила Белого. А в те поры Еруслан Лазаревич десяти лет и трех месяцев. И приехал [он] до царства в полуденное время, никто не слыхал и не видал, только видели малые робятки, [что] по улицам играют. И Еруслан у робят спрашивает:
– Где сидит у князя Данила Белого царь Картаус, в коей темнице? Яз бы ему подал милостыню.
И указали ему малые робята темницу, и приехал Еруслан Лазаревич к темнице, и у темницы стражей всех прибил, и ударил в темничные двери, и, вшед в темницу, говорит Еруслан Лазаревич:
– Многолетное здравие царю Картаусу и государю моему батюшке князю Лазарю Лазаревичу! Как вас, государей моих, Бог милует?
И говорит ему царь Картаус:
– Человече! Отъиде от нас прочь, откуда пришел, туда и пойди, а [над] нами не смейся. Когда-то яз был царь, а тот князь, а те богатыри, а ныне, по грехам нашим, яз не царь, а тот не князь, а те не богатыри, а мы сидим в темнице; уж у нас и очи выело, и мы сидим и рук своих не видим.
И говорит Еруслан Лазаревич:
– Яз приехал к вам не смеятися, яз приехал поклонитися; а меня зовут Ерусланом, а отец у меня князь Лазарь Лазаревич, а мати у меня Епистимия.
И говорит царь Картаус:
– Аще бы Еруслан был жив, и мы бы горести не терпели.
И говорит Еруслан Лазаревич:
– Яз не лгу.
И говорит царь Картаус Еруслану:
– И ты, человече, [что] называешься Ерусланом Лазаревичем, и ты нам сослужи службу: поедь ты за теплое море в подонскую орду, в Штютен град, к вольному царю, ко Огненному щиту, к Пламенному копью, и убей его до смерти, и помажь нам очи, и когда мы увидим свет Божий, тебе веру поимеем.
Еруслан поклонился царю Картаусу, и отцу своему
И увидели его робята, собою млады, и сказали мурзе:
– Ехал-де из града вон человек, а сказался-де нам, что Еруслан Лазаревич.
И пришед мурза к темнице, и у темницы кои богатыри были приставлены, лежат прибиты; и мурза двери [запер], и пришел ко князю Данилу Белому, и доложил ему, что был во граде Еруслан и у темницы стражей всех прибил. И велел князь Данило Белый в рог трубить и в тимпаны бить, и собралися к нему мурзы, и татары, и всякие люди; и велел князь Данило Белый выбрать лучших мурз и татар конных и вооруженных, и велел гнатися за Ерусланом, и велел его жива поймать и пред себя поставить.
И погна за Ерусланом мурзы и татары, и как наезжают, и Еруслан остановился и говорит им:
– Братие мурзы и татары! Что вы слушаете своего безумного князя Данила Белого? Не угнаться вам будет в чисте поле за ветром, а за мною, богатырем, тако ж.
И поехал Еруслан от них за тихие воды, за теплое море, к вольному царю, ко Огненному щиту, к Пламенному копью; а мурзы и татары учали промеж собою думу думать: «Как сказать про Еруслана князю Данилу Белому? Скажем мы, что его не видали».
И ехал Еруслан Лазаревич полгодищное время; а в те поры Еруслану минуло десять лет.
И не доехал Еруслан в подонскую орду, до Штютена града, 4 поприщ [и увидел], лежит рать-сила побитая, а в той рати лежит человек-богатырь, а тело его, что сильная гора, а глава его, что сильный бугор. И Еруслан выехал в побоище, и крикнул громко голосом:
– Есть ли в сей рати жив человек?
И говорит ему богатырская голова:
– Гой еси, Еруслан Лазаревич! Кого ты спрашиваешь и кто тебе надобен?
И приехал Еруслан Лазаревич к богатырской голове, а сам себе удивился, что мертвая голова глаголет; и говорит Еруслан Лазаревич:
– Гой еси, богатырская голова! Что мертвая глаголеши, или мне слышится?
И говорит ему богатырская голова:
– Еруслан Лазаревич! Не чудится тебе, но [тебе] говорю. Далече ли едешь и куда твой путь?
И говорит ему Еруслан Лазаревич:
– А кто ты таков по имени, и которого града, и какого отца сын, и кто тебя убил?
И говорит ему богатырская голова:
– Был яз богатырь задонской орды, сын Прохора-царя, а та рать со мною лежит вольного царя, Огненного щита, Пламенного копья, а побивал ее я; а по имени меня зовут Рослонеем, а приходил я под сие царство 12 лет по единожды в год, а брань у меня за то с царем была, [что] отец мой Прохор-царь сосватал за меня невесту из того царства в пеленах, а от рождения мне двадцать лет; а ты, Еруслан Лазаревич, далече ли ты едешь?
– Яз еду в подонскую орду, в то же царство, к тому же царю и хощу его пред собою мертва видети.