Притворись, что любишь
Шрифт:
Сосредоточиться на разговоре Кириллу удалось с трудом. Видя состояние сына, отец сразу взял инициативу в свои руки, и через пятнадцать минут контракт был подписан. Кирилл еле высидел положенное для приличия время, затем сослался на срочные дела и отправился в офис.
За обедом он успел махнуть пару приличных порций коньяка, но хмельной напиток ничуть не подействовал. Гнев по-прежнему душил Кирилла в полную силу. Поднявшись на нужный этаж, он проигнорировал оклик секретаря и вошел в свой кабинет. Киры
– Наталья Михайловна, а что это за Эверест из цитрусов у меня на столе? – спросил он.
– Я же вам пыталась сказать, – ответила та, улыбаясь. – Артур Арсенович привез вам из Таиланда, сказал, вы любите. И мне вот тоже принес.
Она указала рукой на стоявшую в приемной более скромную корзину.
Кирилл проигнорировал радость Натальи Михайловны и строго спросил:
– Синичкина появлялась?
– Да. Я сказала, что вы на встрече и будете нескоро.
Кирилл сощурил глаза и резко произнес:
– Пусть явится немедленно!
22 июня 2015 года
14:45
Сердце Киры гулко стучало, а ноги живо несли ее на седьмой этаж. Противного лифта она дожидаться не стала. Даже мозоль была забыта. В голове ее роились мысли – одна краше другой: «Неужели ревнует? Но разве можно ревновать к Вадику! Это же друг детства! Впрочем, откуда Кириллу знать, что это друг детства. Наверняка представил себе что-нибудь отвратительное. Нет, он же не глупый! Сейчас объясню ему ситуацию, и он сразу всё поймет».
Эта мысль приободрила Киру, и она смело вошла в кабинет Кирилла.
– Дверь закрой, – рявкнул он.
Кира выполнила просьбу, слегка обидевшись на грубый тон. Она обернулась и встретилась с ним взглядом. О, сколько же ярости плескалось в этих карих глазах! Синичкина невольно попятилась к двери.
– Кирилл, я… – начала лепетать она и осеклась.
Трубачёв стоял возле стола, скрестив руки на груди. Губы его были плотно сжаты, а глаза превратились в щелки. Из груди вырывалось частое гневное дыхание.
– Ну продолжай, раз начала, – произнес он после паузы.
Кира нервно сглотнула и двинулась в его сторону.
– Милый, я так и знала, что ты всё неправильно поймешь!
– Ага, конечно, – в его взгляде скользнуло презрение. – Ты когда так врать научилась? За образцами она поехала! Хорош образец! Лет на десять меня моложе?
– Всё совсем не так, – всплеснула руками Кира. – Это мой хороший знакомый, я встретилась с ним у офиса! Я действительно ездила за образцами. Могу их показать!
– Как у тебя всё складно получается! – Кирилл по-прежнему не двигался с места и буравил ее жестким взглядом. – Только вот нестыковочка: ты сказала, что будешь занята два часа. Забыла уточнить, чем именно?
– Ты меня не дослушал! Я освободилась раньше
– Значит, Вадика!.. – Кирилл начал наступать на нее.
– Не передергивай! – воскликнула она.
– Что я тут передергиваю, Кира?
– Кирилл, успокойся, – она старалась говорить ровным тоном. – Я возвращалась в офис, встретила старого знакомого. Выпила с ним кофе. Что тут страшного? Я тебе не врала, просто освободилась раньше! И я обязательно рассказала бы тебе вечером. Ну сам подумай, зачем бы я устраивала свидание у тебя под носом? Я ведь знаю, что половина сотрудников периодически ходит обедать в тот ресторан!
Кирилл смерил ее долгим взглядом.
– Ну, что ты молчишь? – Кира вопросительно на него посмотрела.
Он взял из корзины с фруктами увесистый ананас и начал им поигрывать.
– Допустим, всё так, как ты говоришь, – его тон был обманчиво спокоен. – Только вот я нутром чую, что ты мне и половины не рассказала!
Робкая улыбка моментально сбежала с лица девушки. Кирилл медленно двинулся в ее сторону. Кира начала пятиться, пока не уперлась спиной в стену. Он остановился на расстоянии вытянутой руки.
– Ты мне не веришь? – голос ее дрогнул.
Кирилл проигнорировал вопрос и грубо продолжил:
– Ты забылась, девочка. И глубоко ошибаешься, если думаешь, что можешь проводить время с каким-то мальцом за моей спиной. Я в принципе не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. И ни за что не поверю, что этот юнец не пускал на тебя слюни. А ты, милая, сидела там и позволяла себя гладить, смеялась, флиртовала. Ты думала, я спущу тебе это с рук? Ты больше никогда не пойдешь никуда ни с одним мужчиной, которого я не знаю. Кто бы он ни был! Друг, брат, сват – не важно! Пока ты со мной, ты будешь делать, как я скажу. Это ясно?
Кира онемела, пригвожденная к месту его резким тоном.
– Если у тебя появится даже мысль меня одурачить, прощения не жди!
– Но я не…
– Молчать! Думаю, ты не поняла. Представь, что это твоя голова, – он показал ей зажатый в правой руке ананас. – Если ты мне хоть раз изменишь, а я об этом узнаю, случится вот что!
С этими словами он с размаху впечатал безвинный фрукт в стену всего в двадцати сантиметрах от лица Киры. Она вздрогнула от удара. Ее левое плечо и шею оросили сладкие брызги сока и мякоти, но она, похоже, этого не заметила. Вжала голову в плечи и испуганно на него смотрела.
Он отбросил остатки ананаса и попытался схватить Киру за плечо. Она дернулась в сторону, но убежать не смогла.
Он прижал ее к стене, взял за подбородок, наклонился и прошипел в губы:
– Ты всё поняла?
Она кивнула. Кирилл впился глазами в ее лицо, высматривая что-то, лишь одному ему ведомое. Словно просвечивал через рентген. Тут Кира почувствовала его руку у себя под платьем. Он поднял подол, схватил ее за ягодицы и с силой прижал к себе. Кира слабо охнула и попыталась его оттолкнуть.