Притворись для меня счастливой
Шрифт:
Кения доплелась до спальни, приняла душ и кое - как влезла в свободного кроя блузу и брюки. Глянула в зеркало, поджала губы и, потянула резинку с волос, распуская пряди вдоль плеч. Напрасная попытка оживить образ затюканной потаскушки. Грава иногда бывает удивительно правым в отношении нее. Она готова на многое ради денег, она теряет себя. Кения едва коснулась своего отражения в холодном стекле. Нет, он не прав, она себя не теряет, она себя бережет, она никого не подпускает достаточно близко, чтобы сделать ей по-настоящему больно. Все что происходит с ней всего лишь ступень,
И было бы замечательно потом, когда она получит все, о чем сейчас только мечтает, встретить Энтони на каком - нибудь благотворительном балу. И чтобы она в длинном вечернем платье, увешенная с головы до ног драгоценностями, и под руку с богатым супругом и чтобы он обязательно увидел ее невероятно прекрасную, не доступную, не его! Каким бы безразличным взглядом она одарила Грава. Простите, не припоминаю, разве мы были когда - то знакомы? Грава? Что - то смутно знакомое. Милый, ты ведь намного богаче каких - то там Грава? Кто такие Грава? Пыль, всего лишь ее давно позабытого прошлого.
Глава 6
Она не ожидала снова очутиться там, где все между ними так некрасиво началось однажды. Та самая спальня и не самые лучшие воспоминания, от них хотелось сбежать. Впрочем, это, конечно, лишнее и дом был не настолько ужасен. Загородный дом был великолепен, можно было подумать, что Грава не может окружать что - то посредственное, только превосходное и неподражаемое.
– Мой прадед построил этот дом для семьи.
– Я представляю, как он таскал эти камни, - язвительно шипит Кения, сидя в кресле на балконе, потому что именно этого хочет Грава, провести вечер на балконе размером с весь ее дом.
– Ты чем - то недовольна, моя радость?
– Энтони разворачивается к ней лицом, опираясь бедром на перила балкона и скрестив руки на груди. Легкий ветерок треплет волосы. Неотразимая сволочь, в общем - то, мимо такого не пройдешь, обязательно обернешься и завистливо вздохнешь, повезет же кому - то выйти за такого замуж. Замуж за Грава выйти можно, быть равной ему, иметь на него права и требовать к себе уважения, а если не повезло стать его супругой, то приходится тяжко вздыхать и вовремя прикусывать язык, чтобы не схлопотать затрещину.
– Я глупость сказала, прости, - поспешно говорит она, неосознанно притягивая ноги к груди, пытаясь защититься.
Но Грава на удивление благодушен и склонен пропускать ее колкости мимо ушей. Улыбка на его губах не меркнет, взгляд не леденеет. Они здесь уже пятый день и все это время Грава излучает тошнотворный позитив и стремление к перемирию.
– Так вот, дом он этот строил почти десять лет, - Грава кивком указывает в направлении восточного крыла.
– Та часть дома заняла больше всего времени для строительства, над нею работали лучшие архитекторы. Его супруга хотела поразить воображение друзей, и парадные залы действительно почти сокрушают обилием гипсовой лепнины и позолоты.
– Там
– Глупая, - Грава одаривает девушку снисходительным взглядом.
– Эта часть дома является произведением искусств, а ты твердишь о золоте.
– Извини, - Кения равнодушно пожимает плечиками.
– Что не обладаю твоим утонченным вкусом, мои дедушка и бабушка прозябали в социальной квартире нищего квартала заштатного городка.
– Множество людей живут так же и не продаются, - Энтони почти испепеляет ее гневным взглядом, презрительно кривя губы.
– Кения, глупо жить, руководствуясь только поговоркой о слезах в лимузине, а не в муниципальном автобусе.
– Замечательно быть умным вот именно настолько, - шипит в ответ Кения, напоминая Энтони злого котенка.
– Как тебя терпят знакомые, этакого знатока общественного транспорта?
– Меня любят, - усмехается он.
– Меня очень любят.
– Очень в этом сомневаюсь.
Кения окидывает его нарочито - сомневающимся взглядом, в котором ясно читается непонимание каких - либо теплых чувств к Энтони Грава.
– Почему меня не должны любить?
– язвительно интересуется он.
– Я красивый, самодостаточный и довольно обеспеченный мужчина, женщины по мне с ума сходят.
– В этом я даже не сомневаюсь потому, как тех, кто не сходит, ты быстро воспламеняешь парой затрещин.
– Разве я ударил тебя, хотя бы раз за все то время что мы находимся здесь? Кажется ты совсем не против моего общества.
– Ты намеренно не понимаешь меня, - поджимая губы, произносит Кения.
– Я всего лишь напоминаю о том, как ты выгибалась подо мною, срываясь в омут наслаждения.
– С твоим-то опытом...
– Да при твоей закомплексованности, - усмехаясь, перебивает Грава.
– Мне понадобилось гораздо больше времени, чем обычно.
Кения аж задыхается от вульгарности его заявления.
– Приятно, что не дал забыть о моей исключительности в твоей постели.
– Неужели я снова тебя разочаровал, - Грава дерзко смотрит на нее, стоя у перил балконного заграждения, неотразимо - прекрасный образчик мужественности.
– Неужели от меня ожидала непорочности?
Кения демонстративно закатывает глаза и театрально вздыхает.
– Все разговоры с тобой, скатываются к одной и той же плоскости.
– Секс, основа любых отношений...
Она презрительно поджимает губы и демонстративно отворачивается от него, глядя в сторону.
– Я привыкла считать любовь основой любых отношений.
Грава вполне искренне умиляется наивностью ее убеждений.
– Любовь хороша, Кения, а великолепный секс между партнерами это уже почти любовь.
– Да ни за что...
Но он уже рядом, и теплые губы жарко шепчут, почти касаясь ее губ, невольно заставляя сладко вздрагивать от непрошенных воспоминаний.
– Когда я был глубоко в тебе, милая,- влажная дорожка легких поцелуев вдоль выгнутой истомой шеи.
– Неужели ты меня не любила? Когда горячечно металась и просила не останавливаться? Неужели все еще ненавидела?