Притворись мной, я буду тобой

Янтарная Регина

— Яр, прости, пожалуйста. Ненавижу себя за предательство. Ты же сказал, что не изменял. Я должна была поверить. Мы же поклялись друг другу в верности! Простишь ли ты меня?

Меня снова накрывало.

Я оперлась спиной о запотевшую душевую кабину и снова позволила телу спазмироваться от рыданий.

Лежа на гладком полу душевой, свернувшись в клубок, думала о том, что хочу умереть.

Дверца кабины открылась, и женский злой голос приказал:

— Вставай немедленно! Надоело на

это смотреть.

Я проглотила ком, застрявший в горле, и протянула ей руку. Сил встать у меня не было.

Кончиком языка обвела припухшие от укусов губы, и поднялась, удерживаемая горничной.

Дальше я подчинялась, молча стояла, когда меня вытирали, одевали в халат, вели в постель.

На мгновение голубые ледяные глаза стали тёплыми, и грудной голос спросил:

— Влад причинил тебе боль?

— Нет. Я сама, — честно ответила я.

Слёз больше не было. Сердце размеренно стучало, зная точно, что в нём живёт любовь к двум самым близким людям на свете.

Жаль, что ими были не отец с матерью. Сейчас я находилась в раздрае. Мама Вера обманула, отец тоже. Может, он не мой отец. Ведь отец Алисы при смерти, так Влад сказал, а у нас с ней один папа на двоих.

Мои глаза закрылись. Проваливаясь в сон, вижу, как крепкие руки в татухах сжимаются на моём побдородке, поднимая моё лицо к хозяину. Большая ладонь накрывает мою голую грудь, и я с ужасом смотрю в дикие темные глаза. Черный зрачок поглощает не только радужку, но и меня.

Я с ужасом понимаю, что я не в руках Яра.

Моя моральная измена давит на меня, продавливая на дно, где я падаю на кровать с голым чужим мужчиной.

Просыпаюсь посреди ночи, с осознанием, что занималась во сне сексом с Владом. Мне безумно стыдно, я вся горю. Трогаю лоб — горячий, липкий от пота.

Я реально вся горю, грудь залита потом.

Медленно сажусь в кровати и тут же начинаю кашлять.

— Неужели снова воспаление легких? — в ужасе нажимаю кнопку вызова.

Кажется, Анна — единственный человек, который мне сейчас нужен.

Глава 13

Ярослав

Мои мысли по-прежнему бродили в прошлом, когда я услышал громкий звонок мобильного телефона. Взглянул на незнакомый номер, принял решение не отвечать. Но не тут-то было, телефон разрывался как чумной.

— Да, — грубо ответил.

— Ярослав, здравствуй. Признал?

В тихом надтреснувшем голосе я не сразу узнал бывшего друга.

— Николай? — предположил нерешительно, крепче сжимая телефон в руке.

— Он самый, — в голосе говорящего просквозила радость.

Поднялся из кресла, и начал прохаживаться по комнате. Энергия требовала выхода.

Я недоуменно молчал.

Трубка также.

Первым заговорил Кошкин.

— Яр, прости меня. На взводе был тогда, не

хотел понимать тебя, не верил, что у тебя большая и чистая любовь к моей дочери. Не понял, что у вас всё серьезно. Ты же до неё женщин менял чаще чем стрижку. Для меня Дианка всегда была светом в окне. Я её любил за двоих. Как она?

— Хорошо, — выдавил, скрипя зубами. Затем добавил:

— Значит, сейчас ты всё понял и осознал?

Гнев топил меня. Мне что радоваться, что Коля сейчас всё осознал? Сейчас? Серьезно? Когда стало слишком поздно для нас с Дианкой.

Я съёрничал:

— Кошкин, неужели ты поумнел? Какова причина?

На другом конце раздался громкий кашель. Отстранив трубку от уха, я выждал, затем вернул ее к уху, чтобы услышать жуткое признание:

— Падла — рак и Алиса — моя дочь.

Как гром среди ясного неба. Какой рак? Коля чуть старше меня! Про вторую дочь я давно догадался, поэтому сильно не удивился.

Я нервно теребил ворот рубашки, обдумывая, что ответить, но не мог подобрать слов поддержки.

Паузу прервал Коля:

— Ты что там уснул? Я буду жить, у меня ремиссия.

Набрав побольше воздуха в грудь, уточнил:

— Чем тебе помочь?

— Не мне. Дочке Алисе.

Так, значит, я был прав по поводу наследства мадам Испанки. Самодовольная ухмылка растянула мои губы в гримасу. Всё-таки я ас в расследованиях и распутывании жизненно хитросплетенных клубков.

— Не вопрос, проси, что хочешь. Всё сделаю.

— Алисе нужна помощь, — глухо проговорил Коля… и заплакал.

Какого ляда? Я оторопел, не зная, как реагировать.

— Где Алиса?

— Здесь в Швейцарии, лежит в госпитале в Цюрихе с переломом ребер и руки.

Самодовольная ухмылка, расползшаяся по моим губам, тут же исчезла.

— Авария?

— Да. Я не могу с ней сейчас остаться. У меня завтра начинается последний курс химиотерапии, нужно вернуться в госпиталь. Бросить Алиску одну тоже не могу. Сердце кровью обливается, когда смотрю на свою беспомощную крошку. Рука правая сломана, она сама поесть не может. Конечно, у нее есть сиделка, но это чужой человек. Понимаешь?!

Я вспотел, когда до меня дошёл смысл просьбы:

— Ты просишь, чтобы мы с Дианой приехали к Алисе?

— Ни в коем случае не впутывай Ди в это дело! — раскудахтался Коля, откашливаясь и тяжело дыша. — Ни Вера, ни Диана, ни Володька не знают ни о моем недуге, ни об Алисе. Я для них — в вечной командировке.

— Э-э, — теперь я прочищал горло, надеясь, что это поможет прочистить мне мозги. Я охреневал.

— Ты не сказал семье, что болен?! Ты реально больной на всю голову. Ди с ума сойдет, узнав правду, — простонал я, отрывая пуговицу с корнем от рубашки.