Притворись мной, я буду тобой
Шрифт:
По телу волнами разлился страх, в ушах пульсировало, отдаваясь мыслью в голове:
— Не может на свете существовать вторая Ди!
Мозг отказывался верить в это чудо.
— Проходите, — меня втолкнули вовнутрь.
Палата встретила белизной стен, слабым запахом лекарств и лёгким флёром сладко-едких духов, типа Пуазона.
Мой взгляд был прикован к кровати, на которой лежала маленькая оформленная груда, полностью накрытая одеялом.
— Я Вас оставлю, — медицинская сестричка вильнула худыми бедрами и вышла вон.
Я медленно
— Стой, где стоишь, — услышал молодой женский голос. Тембр — копия Дианкиного.
В голове зазвенело, а пульс снова начал набирать обороты.
— Алиса, я Ярослав, друг твоего отца, — проговорил я, набравшись смелости.
— Про друга мне папа ничего не рассказывал. Он говорил, что приедет из России матерый адвокат самого дьявола, и поможет мне утрясти проблемы с матерью, чтобы я могла легализоваться в России и жить по-белому.
Значит, отец с дочерью решили меня использовать в своих играх, давя на мои чувства. Ладно. Учту.
Окинул одеяло суровым взглядом.
— Алиса, я жутко устал. Тебе не пять лет, чтобы играть в прятки. Вылезай.
Одеяло зашевелилось. В следующий момент на свет показалась она…
Я вцепился ногтями правой руки в костяшки левой, до крови, чтобы хоть как-то сохранить эмоциональное равновесие.
На кровати лежала молодая раненная девушка. Рука в гипсе, ссадины, кровоподтеки на миниатюрном красивом женском теле. Длинные русые волосы хаотично запутаны. Один глаз почти не видно, затек из-за фингала в полщеки. Зато второй глаз серый — пронзительный, до боли в сердце знакомый и любимый.
Если бы я точно не знал, что моя возлюбленная сейчас в Москве, то решил бы, что это она!
Руки снова задрожали. Меня замутило. Тревога за Диану вернулась, ударила в самое сердце, чуть не разорвав мышцу. Мой взгляд застилала пелена отчаяния, когда я побежал к двери.
— Дядя Ярослав, ну что же вы так быстро сбегаете? — съерничала Алиса, прожигая меня одним глазом. — Неужели такая страшная?
— Я вернусь, — глухо ответил девушке, и не глядя на ее измученное тело, вылетел за дверь.
Осмотревшись сквозь непроглядную пелену отчаяния, усмотрел диван.
К нему и направился.
Упал, уставившись в одну точку. Память засосала меня в черную дыру страшного воспоминания.
Ровно год назад, в том сентябре Дианка заболела. Что я тогда пережил, врагу не пожелаю. Сначала были Мальдивы, затем простуда и воспаление легких. Я смотрел, как мучается моя девочка, и ничем не мог ей помочь. Я не мог занять ее место! А она страдала…
Сейчас я сидел на диване, рассматривал тупо снующих туда-сюда людей и боялся возвращаться в палату. Мысли почти не шевелились — как застряли на Дианке, так и все… Кажется, пора Минздраву и ФСС подумать о том, чтобы всем влюбленным выдавать больничные листы на период такой вот временной нетрудоспособности, когда все мысли сконцентрированы
Голодный желудок закрутило с новой силой, до спазмов. Поднявшись, побрел искать кафе.
Через тридцать минут, решительно входил в палату к Алисе.
Она меня ждала, развалившись на подушках.
Я медленно размеренно дышал, усаживаясь рядом с девушкой в кресле, боялся потерять верный настрой.
Но ведьма будто испытывала меня на прочность, оголила ноги, скинув одеяло в сторону.
Нервно сглотнув, уставился в один серый глаз.
Но успел заметить, что у этой бестии такие же хорошенькие ножки как у моей пассии. Пульс учащался, но я его вовремя взял под контроль.
На тот момент, думал, что сложное знакомство позади.
Не тут-то было!
— Алиса, расскажи мне о своей сложной ситуации, — я старался быть Мистером-Сама-Серьезность.
Но девчонка меня огорошила, сбив с меня спесь:
— Вы не могли бы надеть мне носочки, что-то ножки мерзнут.
Пульс снова учащался. Держись, Яр.
— Похож на няньку или сиделку? — огрызнулся я.
— Папа сказал, что вы его должник. Он вам отдал что-то очень ценное, а вы до сих пор не рассчитались. Так что отрабатывайте, Мистер адвокат.
Что-то?!!
А-а!
Хотелось заорать на маленькую пигалицу. Откуда в них с отцом столько наглости? Моя Диана абсолютно другая — Веркино воспитание.
Вслух прошипел:
— Где твои носки?
— Там в тумбочке, — проворковал клон Дианы.
Всё-таки они сильно отличаются, с облегчением вздохнул я. Эта дерзкая, наглая, эгоистка, отрицательная обаяшка, а моя Ди совсем другая!
И голоса у них отличаются. Эта гласные тянет, как на распев говорит.
Кажется, я начинал привыкать ко «второй Диане??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????».
***
Когда мы разобрались с носками, Пигалица заставила меня расчесать ей волосы.
— Не могли бы мы сразу приступить к делу? — глухо простонал, беря в руки расческу.
— Нет, — надменно проворковала Алиса, подмигивая мне одним глазом. Девушка в белой майке и брюках от пижамы с принтом слоников сидела на кровати, откинувшись на подушки.
— Хорошо, — нехотя согласился я, медленно, кайфуя, расчесывая длинные волосы.
Дианка обожала, когда я это делал.
— Моя Рапунцель, — шутил я, распутывая ее волосы по утрам.
О том, что это действие доставляет мне удовольствие, я промолчал. Куксил лицо, чтобы Алиса считала, что мне неприятно. Изредка нарочно драл пряди волос ее волос, чтобы не расслаблялась и больше не просила.
— Ну что фейковая Танюшка Иванова рассказывай, что у вас с матерью не срослось. Почему по поддельному паспорту живёшь? Если мне память не изменяет, ты у нас Элис Иглесиас, гражданка Испании.
Алиса резко дёрнулась в сторону, от чего ей стало только больнее, ибо расческа и волосы оставались у меня в руках.