Притворство с привилегиями

Голд Лили

Сейчас уже девять вечера, а работаю я с пяти утра. Я провела целый день на складе, где хранится весь мой товар, проверяя качество продукции и упаковывая заказы. Спина горит от того, сколько времени мне пришлось провести, сгорбившись над аппаратом для печати адресных этикеток. Перед глазами все расплывается от того, что я перепроверяла каждую квитанцию по три раза. Пальцы пульсируют от боли и порозовели в тех местах, где отпечаталась краска с розовой упаковочной бумаги, в которую я заворачиваю небольшие изделия.

Но я

очень, очень счастлива.

После выхода последнего эпизода «Трех одиноких парней», показатели моих продаж взлетели до небес. Это потрясающе. Я не видела таких цифр с Рождества. Только за вчерашний день поступило более двухсот заказов! Пришлось даже отметить несколько позиций как «out-of-stock» на то время, пока я жду новую партию от поставщиков. Я знала, что участие в подкасте будет хорошей рекламой. Тем не менее, я никак не ожидала такого мощного отклика. Преодолевая последний лестничный пролет, я практически лечу, напевая себе под нос.

Сегодня наш второй официальный «урок». Джош пригласил меня на свидание. Изначально он предложил встретиться в ресторане, но я уж точно не хочу, чтобы меня видели обнимающейся с двумя мужчинами в каком-то модном заведении. К тому же, я отчасти надеюсь, что нам все-таки удастся выманить Люка из его комнаты, и он потусуется с нами. Думаю, он избегает меня с тех пор, как застал нас с Джошем целующимися. Я едва замечала его на этой неделе. В воскресенье он опоздал на запись подкаста на пять минут и ушел на пять минут раньше положенного. Думаю, он обменялся со мной в общей сложности десятью словами, прежде чем снова исчезнуть.

Честно говоря, все это бесит. Я понимаю, что он не одобряет наш эксперимент. Но я не понимаю, почему он избегает меня. Мы вообще-то друзья. До того, как все это случилось, он без проблем ужинал с нами или смотрел фильмы. Начинают страдать уже мои чувства.

Как только я добираюсь до лестничной клетки своего этажа, на другом ее конце открывается лифт. Словно услышав мои мысли, из него выходит Люк, со взъерошенными седыми волосами, и он до смешного сексуален в своем длинном черном пальто. Он, не замечая меня, достает из кармана ключи и направляется к двери своей квартиры.

Стараясь не обращать внимания на то, что мое сердце внезапно гулко забилось где-то в горле, я подхожу к нему.

— Привет.

Он подпрыгивает так сильно, что чуть не роняет ключи, и поворачивается ко мне лицом.

— Лейла, — выпаливает он. — Что ты здесь делаешь?

— Эм… живу? Я разочарована, что ты до сих пор этого не заметил.

Он пару раз глупо моргает и говорит:

— Ну, то есть. Я думал, вы идете куда-то ужинать.

— Планы изменились. Готовить будет Джош.

— Ох. Так… ты придешь к нам? — Он показывает на дверь своей квартиры. Я киваю. Он размышляет несколько секунд, затем кладет ключ обратно в карман пальто. — Я, э-э. Думаю, мне нужно пройтись по магазинам. —

Он отходит от двери и проходит мимо меня, направляясь к лестнице. Я удивленно смотрю ему вслед.

Серьезно?

— Значит, мне не померещилось, — громко говорю я. — Ты на самом деле избегаешь меня?

Он выглядит нервным.

— Конечно, нет. Нет, я просто вспомнил, что мне… мне нужно пройтись по магазинам.

— Ага. В 9 часов вечера?

— Мне просто понадобились кое-какие предметы первой необходимости. Хорошего вечера. — Он начинает спускаться по лестнице. Пока я смотрю на его удаляющуюся спину, во мне закипает раздражение. Внезапно в мыслях всплывает воспоминание о том, как я впервые встретила Люка.

Тогда я была четырнадцатилетней, застенчивой, склонной к перфекционизму старшеклассницей. Был обеденный перерыв, но меня вызвали в кабинет директрисы, поскольку один из старост увидел, что рукав моего блейзера обтрепался. В большинстве школ никто не придал бы этому большого значения, но в такой шикарной частной школе, как «Emery High», это равнялось преступлению.

Наша директриса, миссис Мартинс, была злой женщиной. Она вела себя, словно кроткий ягненок, перед родителями, но ужасно обращалась с учениками. Я ненавидела ее. После того, как я зашла в ее кабинет, она кричала на меня почти десять минут подряд. Я была на грани слез, когда дверь в ее кабинет распахнулась и внутрь вошел мужчина. Воспоминание расцветает у меня перед глазами.

— Эми, не хочешь купить чего-нибудь на обед — ох. — Он переводит взгляд с нее на меня.

Миссис Мартинс выпрямляется.

— Это Лейла Томпсон, — вздыхает она. — Она в девятом классе, и, по-видимому, все еще не в состоянии самостоятельно одеваться.

Нахмурившись, мужчина проходит в кабинет. Я смотрю на него, немного ошеломленная. Он великолепен. Высокий и молодой, с высокими скулами и глубокими серыми глазами.

— Привет, Лейла, — тихо говорит он, изучая меня. — Я Люк. Один из учителей английского. — Он бросает взгляд на миссис Мартинс. — Что происходит?

— Я как раз объясняла Лейле, как важно правильно носить школьную форму, — выпаливает директриса. — Посмотри на ее блейзер. Какой позор. У нашей школы безупречная репутация, и ее нужно поддерживать, а не позволять ученикам выглядеть словно уличные оборванцы.

Люк делает шаг вперед, изучая обтрепанный рукав моего блейзера. Я вздрагиваю, когда его пальцы легко скользят по ткани, не касаясь моей кожи.

— Вижу. Ты носила его до последнего, не так ли, Лейла? Тебе следует попросить своих родителей купить новый.