Притворство с привилегиями

Голд Лили

— Ну, спокойной ночи, — говорю я, вставляя ключ в замок. — Спасибо, что приехал. Ты не обязан был этого делать.

Он кивает, но не двигается с места.

— Пока, — подсказываю я, отпирая дверь и распахивая ее настежь.

Он заглядывает мне через плечо.

— У тебя новые абажуры?

— … нет?

— Ты уверена? Могу я проверить? — Я пристально смотрю на него, и он вздыхает. — Можно мне войти с тобой?

Я колеблюсь. Обычно я бы ответила «нет». Я чувствую себя паршиво, и мне не нравится, когда другие люди видят меня расстроенной.

Но это Джош. Пока

мои глаза скользят по его точеному лицу, меня переполняют эмоции. В кои-то веки я не хочу быть одна. Я так сильно хочу оказаться в его объятиях, что моя кожа пылает. И я не знаю почему.

Я пожимаю плечами.

— Ты мой парень, не так ли? — Прежде чем успеваю передумать, я беру его за руку и веду в свою темную квартиру.

Глава 33

Лейла

— Хочешь выпить? — спрашиваю я, скидывая туфли и направляясь на кухню. — Воды? Вина?

Джош закрывает за собой дверь и наклоняется, чтобы расшнуровать ботинки. В кармане у него пищит телефон, и он достает его.

— Подожди-ка секунду, — бормочет он, быстро набирая ответное сообщение. Я наливаю нам обоим немного воды. Когда я оборачиваюсь, Джош уже сидит на диване и хмуро смотрит в телефон, будто хочет выбросить его в окно.

— Кто это? — спрашиваю я.

— Мой брат, — коротко отвечает он. — Хочет, чтобы я помог ему с рассадкой гостей на свадьбе.

— Она всего через несколько недель, верно?

— Угу. — Его телефон снова пищит, и Джош вздыхает. — А это был Люк. — Он начинает печатать. — Он хочет знать, все ли у тебя в порядке.

Во мне вспыхивает раздражение, но я сдерживаю его. На самом деле, я не сержусь на Люка. Он просто беспокоится. Я виновата в том, что позволила ему увидеть, как сильно Донни меня расстроил.

— Я в порядке, — повторяю я. — Правда. Просто столкнулась со старым школьным товарищем. Это… на мгновение выбило меня из колеи.

Ложь повисла в воздухе между нами. Темные глаза Джоша блестят, пока он оценивает меня, его лицо непроницаемо.

— Ладно. — Он убирает свой телефон.

Я ставлю воду и сворачиваюсь калачиком на диване рядом с Джошем, поджимая под себя ноги. Мы оба молчим с минуту. Сама того не желая, я мысленно возвращаюсь к Донни и вспоминаю знакомую усмешку на его лице, пока он косился на мою грудь.

Если бы ты не хотела, чтобы люди смотрели на тебя, ты бы точно, черт возьми, не надела такую кофту.

Старые, полузабытые воспоминания мелькают в глубине моих мыслей, вызывая тошноту.

— Ты можешь рассказать мне, — внезапно говорит Джош. Я бросаю на него взгляд. Он не смотрит на меня, вместо этого уставившись в окно на городские огни. — Ты расстроена. Можешь рассказать, что причиняет тебе боль.

Я дергаю подол своих шорт.

— Мне не больно. И меня ничего не расстраивает.

— Это из-за подкаста? — спрашивает он. — Тебя это расстраивает? Потому что ты можешь прекратить участвовать, когда только захочешь. Все стало довольно сумасшедшим.

Я хмурюсь.

— Я не хочу прекращать. Даже

если бы хотела, то не сделала бы этого. Вы, ребята, потеряли бы кучу подписчиков. А смысл введения этой рубрики состоял в том, чтобы повысить вашу популярность.

Он хмурится.

— Меня это не волнует.

Я фыркаю.

— Ага, как же. Подкаст — это твоя жизнь. Ты любишь его.

— Не в ущерб другим людям, — огрызается он. — Ради бога, я не стал бы причинять кому-то вред ради бизнеса.

Его голос нехарактерно резок. Я застигнута врасплох.

— Я такого не говорила.

Джош закрывает глаза, его плечи опускаются.

— Прости. Щекотливая тема. Я как раз разговаривал по телефону со своим братом, когда позвонил Люк. — Его губы сжимаются. — Роб хочет пригласить нашего отца на свою свадьбу.

— Когда ты видел его в последний раз?

— Много лет назад. И надеялся, что так все и останется. — Джош вновь поворачивается к окну. — Он был таким. Холодным. Суровым. Трудоголиком, больше заботящимся о банковских счетах, чем о других людях. Многие говорят, что я очень на него похож, так что… — Он пожимает плечами. — Да. Больная тема.

Я не знаю, что на это ответить. Несколько секунд проходят в молчании, пока я наблюдаю за Джошем. На его лице залегли тени. Видно, как пульс бьется у него на шее. Он выглядит грустным и усталым, и это задевает что-то внутри меня.

— Могу я кое-что попробовать? — спрашиваю я.

Он молча кивает. Медленно я наклоняюсь вперед и запускаю руку в его волосы. Рот Джоша приоткрывается, но сам он не двигается. Я придвигаюсь ближе и касаюсь своими губами его губ.

Точно так же, как в прошлый наш поцелуй, во мне немедленно вспыхивает потребность. Я таю рядом с ним, мое тело размягчается от его твердости. Боже, это так приятно. И кажется таким правильным. Джош издает тихий звук и глубоко целует меня в ответ. Темная комната вокруг нас расплывается, превращаясь в масляную картину. Я чувствую, как глубоко в моем животе нарастает напряжение, словно пружина, сжимающаяся все туже и туже. Мы продолжаем прикасаться друг к другу, гладить друг друга, словно ни один из нас не может остановиться. Боль между моих ног становится все сильнее и сильнее, пока я не начинаю ерзать у него на коленях, слегка потираясь о крепкое бедре. Я чувствую себя наполовину отчаявшейся.

Мне нужно больше.

Задрав свои обтягивающие шорты, я забралась к Джошу на колени, оседлав его мощные бедра. Он стонет, когда я придвигаюсь ближе, обвивая руками его шею. Мы снова целуемся, долго и страстно, пока кровь не начинает стучать у меня в голове, и мне не приходится отстраниться, чтобы схватить ртом немного воздуха.

— Лейла, — бормочет Джош, сжимая мои бедра так, словно боится, что я отстранюсь. — Что это?

Игнорируя вопрос, я наклоняюсь для еще одного поцелуя. Он встречает мои губы, зеркально отражая каждое движение. Мы тремся друг о друга грудными клетками, и пуговицы его рубашки задевают мою разгоряченную кожу сквозь ткань тонкого шелковистого топа. Я дрожу. Понятия не имела, что пуговицы могут доставлять такое удовольствие.