Притяжение Андроникова
Шрифт:
Андроников с чрезвычайной ответственностью относится к каждой своей работе, тщательно готовится к ней. Импровизационность, так характерная для него, импровизационность глубоко органическая, которая сама по себе выражает какую-то высшую естественность человека, никак не противоречит тщательности и строгости на всех этапах его работы.
Я был на одной телевизионной репетиции Андроникова в Музее искусства народов Востока. Он готовился вести «репортаж» (так говорилось в программе) с выставки великого грузинского художника Нико Пиросманашвили. Как он готовился! С какой тщательностью, с какой любовью, с каким волнением! И получился не репортаж, а увлекательный, глубокий, живой, волнующий рассказ о жизни прекрасного человека и удивительного художника. Андроников выдвинул в этой телевизионной беседе ряд новых,
Во время репетиции одна из посетительниц музея подошла к Андроникову с просьбой, чтобы именно он показал ей картины. Ираклий Луарсабович повел ее по залам выставки. Тотчас же собрались другие посетители, выстроилась настоящая экскурсия. И хотя он устал, хотя завтра передача, стихийная экскурсия состоялась. И именно во время этой экскурсии, к своей большой радости, Андроников нашел еще какие-то новые слова, определения, формулы – для самого себя новые. И они вошли в передачу.
А как тщательно готовилась видеозапись многочасового митинга-концерта в селе Михайловском в дни Второго Всесоюзного Пушкинского праздника поэзии. Андроников, которому предстояло вести митинг, до последней возможной детали стремился предусмотреть все. Все было тщательно обсуждено и обговорено, обусловлено с прибывшими в Михайловское работниками телевидения. И передача – сложная, большая – вышла на славу – правдивой, свободной, масштабной. Запечатлевшая лишь часть митинга, она вобрала в себя все его существо и размах. Свидетельствую это как очевидец митинга и телезритель.
В ряду телевизионных работ Андроникова одна из самых замечательных – передача из Музея музыкальной культуры имени Глинки. Она зафиксирована на пленку, и мы можем смотреть ее сейчас как телефильм под названием «В Троекуровых палатах».
Музыка является не только страстью Андроникова, но и той областью, в которой сосредоточены его серьезные интересы как писателя. Он прекрасно знает музыку, чувствует, может насвистывать целые части из симфоний Бетховена, точно показывая вступления инструментов. Он любит показывать, как дирижировал Глазунов, Гаук, Штидри… Очень интересно смотреть на Андроникова, когда он слушает музыку.
«В Троекуровых палатах» мы много видим его на экране как раз в то время, когда звучит музыка. Он сидит за столом в зале музея, показывает нам ценнейшие реликвии, увлекательно рассказывает о них – и потом мы вместе слушаем музыку. Много музыки. И все это время на экране – лицо Андроникова, а не крутящиеся пластинки, не фотографии исполнителей…
Не отвлекало ли от музыки созерцание одного и того же лица? Напротив, помогало сосредоточиться. Всегда приятно слушать музыку в обществе близких и чувствующих музыку людей. На этот раз мы слушали музыку вместе с Андрониковым. Мы слушали ее, сидя у телевизора. Он – сидя перед телекамерой. Он улыбался, слушая, еле заметно дирижировал. И мы тоже улыбались. Всеми нами двигало единое чувство, рожденное музыкой. После этой передачи захотелось еще раз пойти в Музей музыкальной культуры (у кого-то, возможно, такое желание возникло впервые), а главное – музыка и прекрасные творцы ее вошли в нашу комнату, хотя мы слушали в течение часа не трансляцию «живого» концерта и не специально иллюстрированную для телевидения музыку.
Та же горячая любовь к искусству, к людям искусства, ощущение вершинных взлетов русской и советской культуры заставили Ираклия Андроникова предпринять такую сложную, интересную и в высшей степени нужную работу, как телефильм «Страницы большого искусства». В этой ленте собраны драгоценнейшие архивные кинокадры, запечатлевшие Станиславского, Ермолову, Шаляпина, Собинова, Семенову, Уланову, Шостаковича, Яхонтова и многих других замечательных деятелей русского и советского искусства. Собранные вместе, соединенные в непрерывное целое кратким и точным комментарием, высекающим искру из сопоставления фактов и имен, кадры этого андрониковского телевизионного фильма явили нам волнующую, запоминающуюся, масштабную, увлекательнейшую картину. Картину жизни родного искусства.
И
Вот как надо агитировать за искусство – показывая его в высочайших образцах и говоря о нем слова искренней, беззаветной любви, основанной на глубоком знании и еще раз на любви, внутренней, необъяснимой, преданной.
Трудно подобрать к Андроникову какое-то одно «профессиональное определение». Я называю его и писателем, и художником, и артистом. Да, артистизм пронизывает всю его жизнь и все его поведение, всю его деятельность, манеру говорить, двигаться. И все-таки какое слово найти, чтобы точно выразить содержание? Может быть, можно сказать, что его профессия – быть Ираклием Андрониковым? Право, это какой-то редчайший комплекс человеческих качеств, который, как часто бывает, своей уникальностью только напоминает нам еще раз о каких-то законах жизни, ибо в нем сконцентрировано то, что должно отличать каждого человека.
Это знания и романтическая любовь к своему делу.
Это глубочайшее уважение и любовь к людям.
Это потребность ежедневно и ежесекундно радовать других людей.
Все это очень важно. И этому учит нас Ираклий Андроников и его искусство.
Процесс «высматривания» интереснейшего в жизни продолжается у Андроникова каждодневно. И поэтому мы с нетерпением и с какой-то особенной внутренней радостью идем на встречу с ним, идем на встречу с его героями, с его искусством – большим, демократическим, увлекательным, ярким, артистичным, сильным, молодым. Искусством высокосодержательным, тонким, серьезным. Глубоким и прекрасным. Легким и красивым.
Страницы большого искусства
При одном упоминании этого имени, при каждом обращении к нему ощущаешь внутреннюю торжественность и одновременно легкость, художественную свободу.
Ираклий Андроников!
Не пустой для сердца звук рождает это имя – огромное явление современной культуры, современного кинематографа, телевизионного искусства.
Ираклия Луарсабовича знают все. Не одни только литераторы, кинематографисты, работники телевидения и других искусств, но именно все. Популярность не просто редкая – величайшая, небывалая, рожденная в век кино, радио и телевидения. Но рожденная прежде всего самим художественным явлением, имя которому – Ираклий Андроников.
Его судьба, его многотрудная жизнь показывают миллионам знающих его людей, что может сделать талантливейший человек искусства для бескрайней аудитории, жаждущей подлинной культуры в эпоху интенсивного развития средств массовой коммуникации. Что говорить, в нашу жизнь вошло представление о «писателе для писателей», о «кинорежиссере для кинорежиссеров», о «композиторе для композиторов». Это понятно. Это даже правомерно и объяснимо. Всему свое место, и всему должно быть найдено свое точное «имя», точное определение вклада в общее дело, особой роли, реальной функции. Современное искусство во всех его жанрах, как и современная литература во всех ее разновидностях, развиваются чрезвычайно интенсивно, и вот во всей этой разветвленной, все усложняющейся системе искусств вдруг возникает фигура человека – художника и теоретика в одном лице, художника и ученого, художника и критика, художника и артиста, художника и телевизионного персонажа – все в том же одном лице!
И этот уникальный художник, в силу своей природной расположенности, следуя им самим избранной, осознанной и свято выполняемой миссии, берется сказать людям о том, что разнообразие искусств – это единство искусств, что сложность языка литературы, музыки, танца, изобразительного искусства можно и нужно понять. И помогает понять. И делает это ненавязчиво и не оскорбительно для тех, кто знает меньше, чем он, и воспринимает явления искусства иначе.
Андроников обращается к людям со своим словом добра и правды в течение всей своей жизни, чутко избирая для этого самые точные и самые новые формы, ему одному подвластные, будто для него одного созданные – но созданные им самим! И во всем, что он сделал в кино и на телевидении, отобразилась, воплотилась его личность. Он буквально для всех зрителей сделал очевидной ту непреложную истину, что в современном искусстве экрана личность художника имеет решающее значение.