Притяжение II
Шрифт:
Дотянулся до пульта и включил музыку. Cafe Del Mar – sax 4 sex. С первых аккордов я поняла, что от меня требуется. Медленно плакал саксофон, свет в комнате стал приглушенным с добавлением красного оттенка. Я по-прежнему сидела на диване, не шелохнувшись.
– Ну. Я жду. Или мне позвонить и спросить, в какой пижаме твоя мама ложится в постель?
– Скотина, – прошипела я.
– Да, – он растянул губы в улыбке и погладил выпирающий между ног бугорок. – Жду.
Никогда бы не подумала, что способна на такое. Я поднялась, всеми фибрами души ненавидя его.
– Ой, вот только давай без этого. Всего лишь секс. Я не прошу твою душу, ее оставь для Эллингтона. Мне нужно лишь тело.
«Это лишь тело», – повторяла я про себя, стиснув зубы. Только тело…
– Я жду, – практически рык. Расстегнул ремень и бросил его на диван рядом.
Робко покачнулась, в другую сторону.
– Клянусь Богом, если не сделаешь, что от тебя требуется, голову твоей собаки найдут отдельно от тела!
Тварь. Я почти рыдала и едва нашла в себе силы, чтобы начать танцевать для этого урода. Закрыла глаза. Отвернулась. Представила, что передо мной Генри. Мой любимый. Ради него я готова на все. Ради него я хочу быть привлекательной и сексуальной. Покачала бедрами, медленно проводя руками по телу. Как назло, на мне платье, идеальное для танцев. Оголяющее спину, на которую этот подонок будет дрочить.
– Да, детка, давай, – поощрял он.
Стиснув зубы, крутила попкой, поглаживая себя.
– Расстегни воротник, – холодный приказ.
Если это сделаю, платье спадет до пояса, оголив грудь. Замешкалась.
– Сними! – рык. Непослушными пальцами расстегнуть застежку удалось не сразу. Перед платья скатился до пояса. – Да, – довольно протянул он. Послышалось хлюпанье. Боже, даже поворачиваться отвратительно. – Повернись.
Ослушаться не решилась. Повернулась, старательно глядя на огни ночного города в окне за ним. Представляя, что передо мной другой… закрыла глаза, танцуя.
– Поиграй со своей грудью, – медленно поглаживая член, приказал мужчина.
Слеза скатилась и упала на сосок. Стерла ее касанием. Реакцией оказался низкий горловой стон удовольствия мужчины.
– Платье. Снимай…
Продолжая танцевать, стянула платье вниз, оставшись только в трусиках и туфлях. Переступила через него.
– Ласкай себя. Там!
Что? Нет. Этого я делать ни за что не стану.
– Я жду, – насаживая свой член на кулак, он злился от моей медлительности.
Черт. Чтобы никто не пострадал, придется поступиться своими принципами. Скользнула рукой по животу, ниже…
Раздался телефонный звонок. Сбросив его, Кристофер продолжил дрочить. Зазвонил другой телефон. Показав, чтобы я продолжала танцевать и, лаская себя одной рукой, другой он взял телефон и ответил.
– Если это неважно – убью, – через несколько мгновений он даже дрочить перестал и заорал. – Что? Кто приказал? Когда? Всех юристов туда, живо! Я сказал живо!
Швырнув трубку в стену, Кристофер, даже не приведя себя в надлежащий вид, впился в меня ненавидящим взглядом.
– Этот подонок покусился на самое дорогое для меня. Значит, я покушусь на самое дорогое для
Взгляд упал на мой голый живот. Я, задохнувшись от ужаса, закрыла обеими руками горошинку.
– Это тебе не поможет. На диван.
Стояла, не шелохнувшись.
– На диван. Живо! – он заорал так, что я вздрогнула от неожиданности. Звон его мерзкого голоса стоял в ушах и заглушал даже бешеный ток крови. Не думая о последствиях, желая спасти горошинку, я, развернувшись, я кинулась со всех ног из гостиной.
– Дура! Если поймаю – я убью тебя!
Сердце неслось, как загнанное, пытаясь обогнать меня и выскочить из тела, бешено шумела кровь в ушах. Спрятаться. Я должна спрятаться! Только где спрячешься в незнакомом доме?
Шмыгнула за какую-то дверь. Оказалась на кухне. Выхватив из стойки с ножами самый большой, спрятала саму стойку и забилась, сжав нож обеими руками, под стол. Зубы стучали как кастаньеты. Было холодно и страшно. Слушая свое судорожное дыхание под аккомпанемент бушующего сердца, двумя руками стискивала нож, готовая на все ради ребенка. Если потребуется – я убью Кристофера. И моя рука не дрогнет.
Легонько скрипнула дверь.
– Амелия, – обманчиво ласково протянул он. Шаг. Другой. Я наблюдала, как его ботинки приближаются ко мне. Господи, помоги.
Схватив меня за ногу, мужчина со всей силы дернул на себя и, больно проскользнув голой спиной по кафелю, я оказалась прямо перед ним. Не раздумывая, воспользовалась ножом и полоснула его по руке. Крупные багровые капли брызнули на белоснежную плитку. Взревев, то ли от боли, то ли от неожиданности, он со всей силы ударил меня по лицу. Я отлетела к двери и, ударившись лбом о косяк, оказалась в коридоре. На адреналине, не мешкая, ногой захлопнула дверь и понеслась к выходу, всей спиной ощущая, как он несется за мной по пятам, еще секунда и настигнет. Перед глазами расплывались красные круги, в голове гудело, а ноги превращались в пудинг и теряли чувствительность.
– Я убью тебя, сука!!!
Бернард. Пистолет направлен на меня. Щелкнул предохранитель. Я расширила от ужаса глаза, а в следующее мгновение, сжавшись в комок, зажмурилась, готовая принять в себя свинец. Звук выстрела оглушил. Я свалилась на пол, но боли не ощущала. Топот, меня окружили люди в огромных черных ботинках. Кто-то чем-то накрыл. Обернулась. Корчась от боли, прямо за мной лежал Кристофер, а рядом с ним – нож. Если бы не Бернард – я была бы мертва. Кристофер убил бы меня.
– Твоим родителям конец, сука, – шипел он, извиваясь на руках мужчин в черных костюмах.
Меня сгребли в охапку, легко подняв с пола, и куда-то понесли сильные заботливые руки.
– Твои родители в порядке, – самый родной звук, самый приятный на свете. – Они уже летят к Розе. Им ничто не грозит, любимая.
Лишь поняв, что родителям ничего не угрожает, я со спокойной совестью провалилась то ли в обморок, то ли в сон.
* * *
Одри, обняв спинку стула, смотрела на меня. Я это чувствовала, даже лежа с закрытыми глазами. Недовольно поморщившись, потянулась в кровати.