Притяжение страха
Шрифт:
Утром ей не стало легче. Пришлось признать, что сон не помог. А значит, так просто, она теперь не выздоровеет.
Однако, несмотря на больное горло и ломоту в суставах, в организме не было и намека на вялость и апатию. Наоборот - лихорадочное возбуждение, какое бывает при высокой температуре или нервном переутомлении, сорвало Юлию с кровати. Она даже приняла прохладный душ. Правда, сразу пожалела об этом, потому что после него ее начало сильно знобить. Помня, что натощак не пьют лекарств, сунула
Быстро, сосредоточенно, позавтракала в отельном ресторане дурацким растворимым кофе. И, даже, принудила себя съесть половину вареного яйца. Сегодня ей нужны были силы, и физические, и моральные.
Но если с физическими вопрос хоть как-то решался, Юлия совершенно не знала, где взять моральные. Как подойти к великолепному дону Карлосу после того, что было на дороге? И - у ее двери! Как посмотреть ему в глаза? В его умопомрачительные, сногсшибательные, красивые глаза. Как это сделать, как просить его о чем-то, когда она, даже думать боится о встрече?
И, тем не менее, это нужно было сделать. Придется, видимо, плюнуть на стыд. Зачем это нужно и кому - Юлия сама толком не знала. То есть знала, но не хотела об этом думать. Она просто вышла из отеля, кутаясь на солнце в джинсовку, застегнутую на все пуговицы, и направилась к пляжу.
Стоя у перил набережной, она смотрела. Глаза слезились даже в темных очках. Но и без них через несколько минут сомнений не осталось. На пляже его не было. И Юлию стала охватывать паника. Оставалось единственное место в городке, куда она могла сунуться в поисках дона Карлоса. Но если его и там нет - что, скорее всего, то ее порыв и смелость, и добрые намерения очень скоро растают без следа. И тогда… тогда останется только молчать в тряпочку. Или действительно - уезжать.
Юлия невольно замедляла шаги по мере приближения к «Минерве».
Внутри, почти, никого не было, кроме семьи за одним из столиков, уговаривающей маленькую очаровательную девочку съесть кусочек рогалика. Знакомый официант копался у кассы - подписывал счета или что-то еще. Увидев Юлию, он кивнул и хотел отвернуться. Но, поняв, что она направляется именно к нему, отложил бумаги и пошел ей навстречу.
– Буэнос диас, сеньорита…
– Буэнос диас, - ответила она, слабо улыбнувшись. Потом вспомнила так часто звучавшее вчера слово.
И, обнаружив, что уже начинает общаться с местным населением по-испански, сказала:
– Порфавор, сеньор… Мне нужен дон Карлос. Порфавор!
– повторила она умоляюще.
Длинноносый официант размышлял с минуту, которая показалась Юлии часом. Окинув профессиональным взглядом движения ее рук, то и дело поправляющих сомнительную прическу, нездоровый блеск в тускло-зеленых глазах и неестественный румянец, двумя резкими пятнами загримировавший бледное лицо, он украдкой покосился на метрдотеля и сделал ей знак идти за ним.
Она думала, они идут куда-то в подсобное помещение. Сначала
Это, наверное, и называется патио. Крошечный, и в то же время просторный, дышащий воздухом внутренний дворик. Квадратное пространство, вымощенное старинной поседевшей плиткой, окружено пышными лимонными и мандариновыми деревьями. Желтые и оранжевые спелые плоды свисали с веток, чуть не падая под тяжестью сока. И в центре всего этого великолепия, за единственным столиком в плетеном ротанговом кресле, сидел дон Карлос. Как змей-искуситель в раю.
Именно так он и улыбнулся, увидев Юлию, выглядывающую из-за плеча официанта. Тот, молча, откланялся и исчез в глубине ресторана. А дон Карлос отложил газету. Перед ним дымилась чашка кофе и, как ни странно, стоял бокал с коньяком.
Он, молча, сдержанным, величественным жестом предложил ей присесть.
– Буэнос диас, - произнес он нараспев, когда она уселась против него на краешек ротангового стула.
– Я тебя искала, - сказала Юлия без тени улыбки.
– Зачем?
Юлия крепко сжала кулаки, воткнув ногти в ладони.
– То есть… Я думал, ты больше не хочешь меня видеть.
Так оно и есть!
– чуть не выпалила Юлия, невольно любуясь матовым блеском его кожи и линией подбородка.
– Как видишь - хочу.
Он позвонил в колокольчик. Она подумала, ей мерещится - в настоящий медный колокольчик, как в кино про старинную жизнь. Через минуту появилась симпатичная девушка. А еще через пару минут перед Юлией появился завтрак.
– Я не голодна, спасибо. Я уже поела.
– Тогда выпей чаю с медом, - он подвинул к ней фаянсовую пиалу с янтарно-желтой жидкостью, - ты, больна?
– Немного…
Он молчал. И ждал. А время не ждало. Нужно было делать то, зачем пришла.
– Я пришла извиниться.
– Это я должен извиняться.
– Нет, нет - я! Я не могу ездить по этому серпантину, особенно вниз… Может быть, у нас еще есть шанс узнать друг друга ближе?
Боже, какое пошлое, неумелое кокетство! Двойка тебе, Малеева - злорадно подумала Юлия. Но отступать некуда. К тому же, ее попытка, как ни странно, кажется, увенчалась успехом.
– А ты… этого хочешь?
– он явно обрадовался.
– Да, - сказала Юлия, глядя в плошку с медом.
– И… это все, чего ты хочешь?
– Нет, - она все-таки подняла глаза, - я хочу, чтобы ты рассказал мне об этой истории про Апокалипсис.
– Что именно?
– он, кажется, ничуть не удивился.
– Все.
– Зачем?
– Я тебе отвечу, когда расскажешь.
Она подумала - это правильный ответ. Не сообщать же ему с налету про вампиров и доноров?! Он тогда сразу вызовет санитаров и - все. Похоже, эта просьба его воодушевила.