Притяжение
Шрифт:
— Нет, все в порядке. Правда. Я вызову такси. Ты ведь сегодня инструктируешь новую сотрудницу, не так ли? — Ричард снова взглянул на часы. — И, по-моему, ты уже опаздываешь.
— Да, ты прав. Ну, хорошо. Напиши мне перед взлетом и позвони, когда приземлитесь. — Я наклонилась и поцеловала его в губы.
— Хорошо. И… детка? — крикнул он мне вслед, когда я уже взяла ключи и собралась выходить.
— Да?
— Занеси тот номер в черный список.
— Извини за опоздание, — сказала я, торопливо входя
Мари просматривала список заказов на неделю вместе с Крисси — нашим новым флористом. Крисси была красивой женщиной лет семидесяти, которая когда-то сама держала цветочный магазин. Она с легкостью вникла во все тонкости работы, потому что по части цветов знала больше нас с Мари вместе взятых. Когда мы обмолвились, что она сверхквалифицирована для этой должности, Крисси не согласилась. Она объяснила, что много лет была и хозяйкой магазина, и флористом одновременно, но со временем с таким количеством работы стало тяжело справляться. Друзья уговорили ее отойти от дел и уйти на покой, но сердце ее требовало быть в окружении цветов, так что работа в нашем магазине для нее идеальный выход.
— Не беспокойся. — Крисси улыбнулась. — Я уже начала оформление сегодняшних заказов.
— Да, а еще научила меня пользоваться специальной компьютерной программой. Другими словами, мы приняли в штат волшебницу, — пошутила Мари. — Ричард уехал в Нью-Йорк?
— Да, как это ни печально. Но он скоро вернется.
Мари прищурилась.
— Это ведь первый раз, когда вы расстаетесь на целую неделю. Ты уверена, что сможешь пережить разлуку?
— Я планирую заедать тоску здоровой пищей: чипсами из капусты и пюре из авокадо.
— Дорогая, не обижайся, но чипсы из капусты не приносят утешения, — сказала Крисси.
— То же самое говорю ей я уже, наверное, миллион лет! — со вздохом сказала Мари, направляясь к входной двери, чтобы открыть магазин. — Ладно, я забираю Крисси оформлять свадьбу в Вауватосе. Тебе от нас что-нибудь нужно?
Я покачала головой.
— Нет. Веселитесь! Я останусь здесь дожидаться вашего возвращения.
Они вышли через заднюю дверь, и ровно в этот самый момент у главного входа появился пожилой джентльмен в фетровой шляпе, которую, едва войдя в магазин, он поспешно снял. При виде него у меня екнуло сердце. Встретившись со мной взглядом, он широко улыбнулся.
— Люси, — поприветствовал он меня и отсалютовал шляпой.
— Привет, Олли. Что вы здесь делаете?
Он немного походил по магазину, рассматривая цветы.
— Я хочу купить несколько роз для особенной дамы. — Олли одарил меня своей очаровательной улыбкой и, насвистывая, принялся ходить по залу. — Просто я не уверен, какие цветы ей могут понравиться. Ты мне поможешь?
— Конечно. Расскажите мне о ней немного.
— Ну… она красивая. А глаза… прямо притягивают. Когда она смотрит на тебя, ты чувствуешь себя самым главным человеком, где бы ни находился.
Он с такой нежностью рассказывал о женщине, что даже у меня на сердце потеплело.
— Она нежная и заботливая. Ее улыбка способна осветить все вокруг. Она мудрая. Очень мудрая. И не боится протянуть руку помощи, даже когда это сделать трудно. И последнее слово, характеризующее ее… — сказал он, вытягивая розу глубокого красного оттенка, — чистота. Она чиста и не испорчена бессердечием окружающего мира. Ее чистота проста, прекрасна и легка.
Я взяла из его рук розу, и на моих губах заиграла улыбка.
— Похоже, это удивительная женщина.
Он кивнул.
— Это действительно так.
Зайдя за прилавок, я начала подрезать выбранные для Олли цветы, а он тем временем выбрал красную вазу.
Цветы были совершенно разные: и по цвету, и по виду. Потрясающее сочетание получилось. Именно за это я больше всего любила свою работу — за возможность помочь людям, пришедшим в магазин, сделать правильный выбор. У нас есть великолепные розы, не менее прекрасные тюльпаны, но насколько сильное испытываешь творческое удовольствие, когда, не ограничиваясь в выборе, создаешь для человека композицию, отражающую сущность его любимого.
Пока я завязывала бант вокруг вазы, Олли смотрел на меня, слегка прищурив глаза.
— Ты не отвечаешь на его звонки.
Сосредоточенно завязывая на вазе ленту, я поморщилась.
— Это не просто так.
— Естественно, — согласился он. — В конце концов, ведь мы говорим о Грэме. — Олли понизил голос и прижал к груди шляпу. — Милая, что бы Грэм ни сделал, он сожалеет.
— Он был очень жесток, — прошептала я. Бант получился не очень ровным, и мне пришлось развязывать ленту и начинать все сначала.
— Не сомневаюсь, — сказал Олли и тихо усмехнулся. — Но речь идет о Грэме, что означает: он не хотел этого…
Мне нечего было сказать на эту тему.
— В общем, так: букет стоит сорок четыре доллара, но я вам делаю скидку на первую покупку в нашем магазине, поэтому с вас тридцать четыре доллара.
— Это очень мило с твоей стороны, Люси. Спасибо. — Он достал бумажник и отсчитал деньги. А затем развернулся, надел свою фетровую шляпу и направился к выходу.
— Олли, вы забыли цветы, — крикнула я ему вслед.
Он снова повернулся ко мне и покачал головой.
— Нет, мэм. Мой друг попросил зайти сюда и выбрать для вас букет. Я задал ему несколько вопросов о вас, в результате чего родилась эта композиция.
— Грэм говорил обо мне такие вещи? — спросила я, и в груди защемило, когда мой взгляд опустился на букет.
— Ну, он просто подсказал мне одно из слов, а остальные я подобрал самостоятельно, основываясь на нашем недолгом общении в прошлый раз. — Олли откашлялся и склонил голову. — Послушай, я не говорю, что ты должна вернуться, но если ты это сделаешь, то докажешь, что он ошибается.