Притяжение
Шрифт:
— Если что-то понадобится, звони мне и днем, и ночью. Я к тому, что сам буду звонить вам при любой возможности. — Он замолчал и прикусил губу. — Может, мне лучше отказаться и остаться дома, как думаешь? Сегодня утром у нее была небольшая температура.
Я рассмеялась.
— Грэм, ты не можешь отказаться. Поезжай. Поработай. А потом возвращайся к нам… — я запнулась на последнем слове и неловко улыбнулась ему, — …к своей дочери.
Он кивнул и снова поцеловал ее в лоб.
— Спасибо тебе, Люсиль. За
Передавая мне Тэлон, Грэм слегка коснулся моей руки, после чего направился прочь от машины.
Тэлон, едва оказавшись в автокресле, начала громко плакать, и я изо всех сил пыталась успокоить ее:
— Знаю, маленькая леди. — Я поцеловала ее в лоб и застегнула ремни безопасности. — Я тоже буду скучать по нему.
На следующий день Мари попросила меня прокатиться с ней на велосипедах, но, так как я не могла оставить Тэлон, поездка превратилась в пешую прогулку с коляской.
— Она просто очаровательна, — сказала Мари, улыбаясь Тэлон. — У нее мамины глаза. Совсем как у Лиры, да?
— О, да. И мамино нахальство, — рассмеялась я, и мы двинулись в путь. — Я рада, Мари, что мы наконец-то проведем немного времени вместе. Живем вроде в одной квартире, но, кажется, вообще не видимся. Я даже не успела тебя расспросить, как вы повидались с Сарой.
— Мы не виделись с ней, — выпалила Мари.
Я застыла на месте.
— Что?
— Ее даже не было в стране, — призналась она, нервно озираясь по сторонам.
— Что ты говоришь, Мари? Тебя не было все выходные! Где ты пропадала?
— У Паркера, — сказала она с притворным безразличием, словно ее слова не были самым токсичным ядом.
Я прищурила глаза.
— Прости, не могла бы ты повторить?
— Некоторое время назад он опять приходил в «Сады Моне». Тебя тогда не было. Я согласилась с ним встретиться. Мы общаемся уже несколько месяцев.
— Несколько месяцев?
— Ну, чего ты психуешь? — Она поморщилась.
— Ты соврала мне. С каких пор мы стали обманывать друг друга?
— Я знала, что ты не одобришь мою встречу с ним, а он хотел кое о чем со мной поговорить.
— Кое о чем поговорить? — эхом повторила я, кипя от злости. — О чем вообще с ним можно говорить?
Мари опустила голову и начала водить ногой по земле.
— О, Боже! Он хотел поговорить о том, чтобы вы снова были вместе, не так ли?
— Тут все непросто, — сказала она.
— Как же так? Он ушел от тебя в труднейший период твоей жизни! Он бросил тебя в горе, а теперь, в радости, хочет вернуться?
— Он мой муж.
— Бывший муж.
Она снова опустила голову.
— Я не подписывала те бумаги.
Мое сердце разлетелось на тысячу осколков.
— Ты же сама говорила…
— Знаю! — выкрикнула
— Ты, должно быть, разыгрываешь меня, Мари. Он бросил тебя, когда ты умирала от рака!
— Но все же…
— Нет! Никаких «но все же»! Ему нет прощения! А ты соврала мне про развод! Мне! Я думала, ты мой самый близкий человек, Горошинка. Я думала, мы можем и должны рассказывать друг другу всё, а оказалось, что все эти годы ты врала мне. Знаешь, что мама говорила про ложь? Если тебе придется врать о своем поступке, то ни в коем случае не совершай его.
— Люси, пожалуйста, не нужно сейчас цитировать маму.
— Ты должна расстаться с ним, Мари. Физически, эмоционально, морально. Он токсичен для тебя. Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Ты ведь даже понятия не имеешь, что значит быть замужем! — Она перешла на крик. А ведь Мари никогда даже не повышала голос.
— Но зато я знаю, каково это, когда тебя уважают! Господи, не могу поверить, что все это время ты лгала мне!
— Прости меня за этот обман. Но, если начистоту, ты в последнее время тоже честностью не отличаешься.
— Что?
— А вот что, — сказала она, указывая на Тэлон. — Вся эта история с Грэмом очень странная. Почему ты заботишься о его ребенке? Девочка уже достаточно подросла, чтобы он сам справлялся с ней или, на крайний случай, нанял няню. Скажи мне правду, почему ты до сих пор с ними?
Внутри у меня все сжалось.
— Мари, это не одно и то же…
— Это абсолютно одно и то же! Ты говоришь, что я сохраняю брак, лишенный любви, потому что слаба духом. Ты злишься, что я лгала тебе. Хотя сейчас ты лжешь и мне, и себе. Ты остаешься рядом с Грэмом, потому что влюбилась в него!
— Прекрати!
— Так и есть.
У меня отвисла челюсть.
— Мари… речь сейчас не обо мне, не о Грэме… ни о ком, кроме тебя. Ты совершаешь огромную ошибку, возобновив отношения с ним. Это ненормально и…
— Я возвращаюсь домой.
— Что?! — воскликнула я, потрясенная до глубины души. Расправив плечи и приподняв подбородок, я сказала: — Там не твой дом. Твой дом — это я. Мы дом друг для друга.
— Паркер считает, что нам нужно попытаться возродить наш брак.
Какой брак?
— Мари, он объявился после двухлетней ремиссии у тебя! Он ждал, проявит ли рак себя снова! Он подлый змей!
— Прекрати! — закричала она, раздраженно размахивая руками. — Просто перестань. Он мой муж, Люси, и я возвращаюсь в его дом. — Она опустила голову, и голос ее дрогнул. — Я не хочу такого же конца, как у нее.