Приват для Крутого
Шрифт:
– Ты меня впечатлила.
– Правда?
Не верю своим ушам, хотя очень хочется верить!
– Худшего танца я в жизни не видел. Дохлая газель и то лучше вертеться у шеста будет.
Чувствую, как от стыда загорелись щеки. Я попала и пропала. Вот здесь. Крутой одной только фразой размазал меня, просто растоптал.
Обида подкатывает к горлу. Чувствую, как капельки воды стекают с волос по щеке, опускаются к шее и утопают в декольте. Хотя, по правде, декольте – это я слегка преувеличила. У меня все скромно.
А еще мне
– Это было грубое сравнение. Вам нравится унижать женщин?
О да, меня несет, нервы сдали, но пока совсем чуть-чуть, но зато Крутой реагирует. Просыпается даже как-то, входит в азарт. Его глаза темнеют, он подходит ближе. Ко мне, точно лев к овечке, подбирается.
– А где здесь женщины?
А вот это уже больно. Лично для меня. Все мои комплексы по поводу внешности аж завибрировали.
– А вы разве не видите?
Я тут! Алло, я женщина тоже! Вообще-то… так, на секундочку.
– Нет. Не вижу, – коротко качает головой, тогда как меня уже трясет от негодования.
– А может, у вас зрение просто плохое? Потому не видите. Так купите очки! Вам как раз по возрасту пора, – выпаливаю, за пару секунд сердце разгоняется до метеора.
Боже, Даша, что ты несешь, останови-ись! Вспомни, где ты и с КЕМ разговариваешь!
Смотрю на Савелия Романовича, невинно хлопая ресницами.
Вот что делать?
Притвориться дурой?
А может, лучше просто мертвой – и тогда он потеряет интерес? На таких обычно не нападают.
Глава 6
Крутой так смотрит, точно сейчас удавит либо приставит дуло пистолета к моему виску. Как удав, сжимающий мои ребра до хруста одним только взглядом.
Замираю, когда Савелий Романович заправляет мои влажные волосы за ухо, и клянусь, меня бьет током от его прикосновения. По телу разносятся мурашки и будто заряд какой-то бешеный, чистый оголенный ток, импульсы.
У Крутого крупные пальцы и очень сильные руки, широкая кость. Такую в кулак сожмет – убить им можно запросто.
Он граница, мое лезвие ножа, опасный яд. Я не знаю, как это понимаю. Просто ощущаю на всех возможных уровнях.
– Извините, вырвалось.
– Считаешь меня старым, девочка?
– Нет. Нисколько.
Страшным – да, Крутой взрослый, но он точно не старик. Это я сдуру ляпнула, хотела его уколоть за то, что не увидел здесь женщину, не увидел ее во мне.
– Савелий Романович, я очень сообразительная, я занималась гимнастикой и быстро научусь танцевать! Не надо на панель меня! Я вообще не из этих.
– А из каких ты?
Прищуривается, а я теряюсь. Смотреть на туфли уже не помогает. Он близко, и мне что-то тяжело дышать.
– Из других. Обычных.
– Серая мышь?
– Если вам так угодно.
– Я давлю серых глупых мышей, которые считают себя смелыми
Стало страшно. Стыдно признаться, но я представила, как Крутой нападает на меня, точно лев, и кусает в шею, разгрызает ее, впивается в плоть зубами. Я прямо ощутила этот паралитический ужас вперемешку с чем-то новым. Опасным, запретным, диким.
Даша, это просто от голода. Давление падает. Не может быть другой причины.
Распахиваю губы, перед глазами снова темнеет, да что ж такое-то! А после туман развеивается, и я в ужас прихожу, когда вижу это: я сдуру вцепилась в руку Савелия Романовича. Господи помилуй.
– Извините!
Быстро отдергиваю ладонь, пока он ее мне не отгрыз. Ассоциация со львом не проходит. Этот хищник и есть хозяин города, царь зверей, он сила, и он же власть.
– Что с тобой? Ты принимаешь?
– Да, то есть еще раньше витамин “С” пила, полгода назад. Больше не принимаю.
Хватаю раскаленный воздух между нами, как на духу отвечаю, потому что перед ним врать взрывоопасно.
– Я тебя не про витамины спрашиваю.
По правде, суть вопроса до меня доходит запоздало. Голова гудит. От голода болит уже все на свете. Он же про наркотики, очнись, дура!
Все же надо было мне в театральный поступать, применяла бы всякие актерские техники, а так… импровизирую просто на ходу, и это здорово выматывает. Мне надо помнить о том, что надо говорить и чего не надо. И не мешать это все в одну тарелку.
Не могу собраться. Чувствую себя насекомым. Мы из разных миров и вообще не должны были пересекаться.
– А… это. Хм, нет. Ничего такого. Просто не пообедала.
И не завтракала, точнее, но Крутому об этом знать не обязательно. Вот не надо было мне на те столы их накрытые со вкусностями смотреть. Аж дурно теперь.
Едва стою на ногах, слабость что-то ужасная, и Савелий Романович что-то не очень хорошо смотрит на меня.
Сцепил зубы, свел брови, отчего у него на лбу морщины появились. Невольно улавливаю запах его парфюма… или это одеколон? Не разбираюсь, но от этого аромата еще сильнее кружится голова. И так хочется понять, что это за запах. Я такого ни разу в жизни не слышала.
Чувствую, что я сдаю, он слишком сильный. Для меня. Лично.
Рядом с Крутым я выкручена до предела, на максимумах просто, потому что у него очень мощная энергетика и мне физически сложно быть с ним рядом и хоть как-то держать удар.
– Все нормально у меня, и еще: я особь женского пола. Я тоже женщина. Так, чтоб вы знали.
Гордо задираю подбородок, а Савелий Романович молчит. Хоть бы не пристрелил. Мама.
Вижу, как у Крутого заиграли желваки на скулах, он прищурился, посмотрел на меня с ног до головы. Нет, доверием тут и не пахнет. Смотрит как на щенка с улицы. Никакого сожаления тоже нет. Ему об этом не известно.