Приватная жизнь профессора механики
Шрифт:
Актив аж голос потерял от моей наглости. Потом заголосили все вместе: Тугай и дама - от ярости, механизаторы - от смеха, студенты - от восторга. Только Тоточава сидел молча, широко раскрыв глаза и рот. Я смотрел на этот театр абсурда, взбивал своё еврейское лакомство и почему-то спокойно думал:
– Вот приехал я сюда с благими намерениями, чуть не помер по дороге, потерял надежду на рекорд, оставил в Тбилиси невесту. Конечно, обманывал Архипова, но в уборочной участвовал честно - даже рацпредложение сделал, как вообще избавиться от копнильщика (позже на комбайнах эту должность действительно упразднили), а меня тут как врага народа :
–
И вдруг - у меня помутилось в голове и 'наступило' то особое состояние отчуждённости, какое было знакомо мне со времени предсказания пожара в детском саду. Я увидел весь амбарный театр со стороны - кричащего багрового Тугая, чопорную даму в кирзовых сапогах, студентов на нарах, и себя с алюминиевой кружкой в руке. Чужим, громким, но бесстрастным как у автомата голосом, я заговорил чьими-то чужими словами, от которых в амбаре наступила гробовая тишина:
– Так, теперь слушайте меня! Выгнать, Тугай, надо, прежде всего тебя за то, что в данных метеоусловиях дал приказ косить раздельно. Тебя предупреждали, что это преступно, что надо быстрее косить напрямую. Поэтому урожай будет потерян, а тебя уволят! Выгляни за дверь - идёт снег и это надолго; скошенные валки засыплет и ты не подберёшь их! Это конец твоей карьере, Тугай!
Тугай, слушавший меня с вытаращенными глазами, вдруг сорвался с места и бросился к выходу. Когда он открыл дверь, все ахнули от удивления - снег, крупный снег, падающий сплошной пеленой, скрыл всё вокруг - и кухню, и многострадальный туалет, и доску приказов, и всё остальное целинное убожество :
– : твою мать!
– глухо выкрикнул Тугай и исчез за пеленой снега. Вслед за ним бегом исчезли члены партийно-комсомольского актива. А вслед исчезающим фигурам из амбара ? 628 понеслись аплодисменты и свист студентов- целинников.
Меня всего трясло, кружка с еврейским лакомством прыгала у меня в руке, я медленно приходил в себя. Окончательно оклемавшись, я первым делом доел гоголь-моголь (не пропадать же добру!), а потом выглянул за дверь :
Финал
Снег пошёл внезапно, вопреки всем прогнозам погоды. Когда я выходил на кухню за яйцами, его ещё не было, но низкие тёмные тучи уже нависали над землёй. Очевидцы рассказывают, что снег начался с грома и молний, но мы в амбаре из-за пламенных партийных речей даже грома не услышали.
Я был подготовлен к холодам - кроме телогрейки, которая была насквозь мокрая и никак не могла просохнуть, у меня появилась шикарная длинная чёрная шинель. К ней необыкновенно шли мой широкий пояс из сыромятной кожи с ножовкой-кинжалом в чёрном же чехле, чёрные кирзовые сапоги, и чалма из моего зелёного тбилисского махрового полотенца. В таком одеянии сейчас меня бы задержал первый же постовой, ну а тогда терроризма не было, и я гордо носил мою 'форму', уважаемый всеми, как 'победитель' Тугая.
Справедливости ради надо бы рассказать, как ко мне попала эта шикарная шинель. Недалеко от нас в сарае располагалась грузинская группа студентов, которая ехала с нами в одном вагоне. И был там студент по фамилии Дадиани, которому я необыкновенно завидовал. Во-первых, потому, что у него была княжеская фамилия, да не простая, а царей мегрельских. Я, правда, убеждал себя, что русский граф по всем показателям старше мифического мегрельского царя, но зависть всё же глодала меня.
Я играл в нарды посредственно, и хоть брал иногда у князя их взаймы, чтобы тренироваться, толку от этого не вышло. Для незнакомых с этой игрой, расскажу, в чём состоит её наиболее распространённый вариант. Нарды раскрываются, по обе стороны их садятся игроки, у каждого из которых образуется по два поля - правое и левое. Левое поле - это 'дом', куда надо собрать все фишки (обычные шашки), а потом 'сбросить' их. Но и ходы и 'сброс' фишек подчиняются цифрам на двух игральных костях, которые перед каждым ходом выкидывает игрок. Если ход фишки попадает на единичную фишку противника, то она считается 'убитой', и её обязательно надо поставить на поле 'дома' противника, чтобы опять же довести до своего 'дома'. Самое главное - если в доме противника соответствующее гнездо занято его фишками, то поставить 'убитую' фишку некуда, и игрок может проиграть даже 'марсом'. 'Марс' - это очень обидная форма проигрыша 'всухую', когда один игрок 'сбросил' все свои фишки, а другой - ни одной.
Нарды - не шахматы, там всё зависит от того, какой счёт выбросят кости. 'Что делать хорошему игроку в нарды, если вовремя 'шаш' не выпадет!' - писал знаменитый грузинский писатель князь Илия Чавчавадзе; он был и прав и нет. Конечно, 'шаш', или 'шесть' по-нашему, очень нужная, высшая цифра на костях. Особенно ценно, когда выпадают одновременно две шестёрки - 'ду шаш'. Это очень помогает игроку - он быстро продвигает фишки к своему 'дому'. Но если есть 'убитая' фишка, то нет ничего хуже счёта 'ду шаш', потому что шестая лунка в 'доме' обычно всегда бывает занятой, хотя бы из-за первоначального построения фишек.
Ну, а неправ великий писатель в том, что хороший игрок всё равно выиграет у плохого - кости по теории вероятности при большом числе выбросов показывают практически одинаковый счёт обоим игрокам. Повторяю, это если работает теория вероятности, а она может и не работать. И я добился 'отмены' теории вероятности, если не в глобальном масштабе, то, по крайней мере, для нард Дадиани.
Я 'испортил' кости княжеских нард и сделал их своими агентами. Раскалённым гвоздём я прожёг небольшие дырочки в пластмассовых костях, точно в чёрных точечках, так, чтобы на обратной стороне кости был 'шаш' - шесть точек. Обычно на другой стороне кости были две точки - 'ду' или одна точка - 'яг'. В эти дырочки я на клею вставил отрезки железного гвоздика и чёрной краской поставил на них точки. Кости - 'агенты' внешне не отличишь от первоначальных 'честных' костей. Нужен был лишь сильный магнит, подложенный под нарды, чтобы заставить кости, как по приказу, стать на 'ду шаш'.
Магнит я выдрал из старого динамика на стене пустующего совхозного клуба. Оставалось прибинтовать этот магнит к своему колену под брюками и отправиться вызывать князя на поединок. Зная мои способности в нардах, князь не захотел даже разговаривать со мной. Тогда я при его группе, сердитой на князя за его постоянные выигрыши, обвинил его в трусости и мошенничестве. Но это не подействовало. Я добавил, что 'раскопал' его родословную и нашёл, что его предок был не князь Дадиани, а армянин Дадьян, паспорт которого был специально подчищен.