Приведение в кроссовках
Шрифт:
– Сделай милость, Олежек, не рассказывай отцу с матерью, засмеют меня старую. А мне после молитвы легче делается, прям выздоравливаю, ни ноги не немеют, ни голова не болит. Вот что, пошли, я тебе конфеток куплю.
Олег ощутил на языке вкус леденцов монпансье из железной коробочки, вспомнил теплую бабушкину руку, мягкие объятия и неожиданно разрыдался в голос. Никто никогда больше не любил его так, как бабуля. Детство не вернуть, нужно жить в настоящем, борясь с враждебным миром. Рыдания душили его, слезы текли по щекам, Олег задыхался
– Не зря тебя ноги сюда привели, крещеный ли ты человек?
– Нет, – покачал головой Олег, судорожно вытирая глаза.
– Так господь путь указал, – продолжал басок, – надобно принять крещение, душу очистить от скверны, пена сойдет, ключевая вода останется.
Олег наконец справился с истерикой, глянул на говорившего и обомлел. Перед ним стоял копальщик Юрка, компаньон Алешки.
– Что ты здесь делаешь? – изумился Олег.
– Службу несу, – ответил Юра, – теперь я отец Иоанн.
– Но как же так? Юра пожал плечами:
– Всяко случается, в храм ведут разные дороги, не каждый смолоду правильный путь выберет.
– Ты же ни одной молитвы не знал!
– Выучил.
– Больше не копаешь?
– Бросил.
– Лешка один теперь? – плохо соображал Олег.
Рогов уже давно беспробудно пил и с приятелем не встречался.
Юра тяжело вздохнул:
– Один работает, ох, чует мое сердце, до добра его это занятие не доведет.
– Отчего так считаешь? Юра ответил:
– За советом он ко мне приходил, в неприятность попал.
– А ты что?
– Бросить надо, говорю, в могилах рыться, непотребное это занятие.
– Ну и он послушался? Юра покачал головой:
– Нет, боюсь плохо дело повернется. Что ты дрожишь?
– Замерз очень, – проклацал зубами Олег, – может, дашь хлебнуть кагору из христианского милосердия или каким там винишком у вас попы балуются?
Юра, не обращая внимания на грубость, отвел Олега в небольшой домик, где молчаливая, худая тетка в темном платке налила Рогову тарелку супа.
– Извини, – объяснил Юра, глядя, как знакомый жадно глотает варево, – день сегодня постный, щи без мяса.
Потом он указал ему путь к остановке автобуса, дал денег на билет и сказал на прощанье:
– Приходи, коли помощь понадобится.
– Спасибо, – буркнул Олег и двинулся по обочине.
– Погоди! – крикнул Юра. Рогов обернулся.
– Алексей в нехорошую историю попал, – сказал отец Иоанн, – ты, будь другом, зайди к нему и передай мои слова. Ежели приют искать станет, пусть сюда едет, спрячу так, что ни один глаз не найдет. Не забудешь?
– Нет, – ответил Олег и, заметив подходящий автобус, бросился к остановке.
Сев в “Икарус”, Рогов обернулся и в заднее стекло увидел подтянутую, сухопарую фигуру, облаченную в рясу. Сильный ветер рвал края одежды, и, казалось, что у дороги сидит гигантская птица, хлопающая крыльями. Меньше всего эта фигура
– И ты передал Леше слова Юры? Олег покачал головой:
– Нет, запил, провалился в пьянку и про все забыл. А теперь совесть мучает. Может, Юрка бы его спас? Одно ясно: знает он, из-за чего Лешу порешили.
В книжный магазин я явилась совсем поздно. Услыхав, что открывается дверь, собаки опрометью кинулись ко мне.
– Сейчас, сейчас, – пробормотала я, пристегивая поводки и подталкивая свору к выходу, – погуляем, и кушать.
Услышав два волшебных глагола, псы рванулись на простор, и я чуть не упала. Через полчаса собаки получили “Педигрипал”, а кошки мясо, для меня же не нашлось ничего. На маленькой тарелочке лежали два каменно-твердых пряника, банка из-под кофе сияла пустотой, ее словно вылизали, а в сахарнице ко дну прилипла пара песчинок. Естественно, никаких припасов я не нашла и в крохотном холодильнике “Смоленск”.
Пришлось опять бежать в круглосуточный супермаркет и покупать там отвратительный суп: пластиковый стакан с сухими комьями лапши. Обычно я не употребляю подобные лакомства, но сегодня страшно захотелось чего-нибудь горяченького, а что можно приготовить при наличии одного чайника? Только и остается заливать кипятком полуфабрикаты.
Несмотря на поздний час, у кассы толкалось множество покупателей. Впереди меня стояла очень пожилая, но хорошо одетая дама в шубке из нутрии. Она выложила на резиновую ленту покупки.
– Триста сорок два рубля, – сказала кассирша.
– Сейчас, дорогая, – ответила старушка, открыла кошелек и ахнула:
– О господи! Деньги дома оставила!
Думаю, случись дело на оптовой ярмарке, пожилой даме бы не поздоровилось, но все произошло в супермаркете, причем в таком, где продукты стоят на рубль дороже, чем у соседей. Бабушка была в шубке из натурального меха, в элегантной кожаной шляпке и таких же перчатках. В руках она держала красивый, явно не дешевый кошелек, а на ее пальце сверкало кольцо с бриллиантом. Пожилая дама никак не походила на нищенку, и, скорей всего, она действительно забыла положить деньги в портмоне. Кассирша мгновенно, как все работники прилавка, оценила кредитоспособность покупательницы и довольно спокойно сказала:
– Как теперь поступим?
– Давайте отложим мои покупочки вот сюда, в сторонку, а я сбегаю домой за денежками, – засуетилась старушка, – я живу в двух шагах, где книжный магазин, знаете?
Кассирша поморщилась и обратилась к очереди:
– Извините, господа, но придется всем подождать.
– Это почему? – возмутился стоявший за мной полный мужик в дубленке. – Что за чушь?
– Я уже пробила чек, – пояснила кассирша, – теперь не могу работать дальше, пока деньги не получу, вот надо эту кнопочку нажать, видите?