Привет, картошка!
Шрифт:
— Хочешь, поедем с нами на большом велосипеде? — предложил он девушке.
— Хочу, — ответила она и улыбнулась. Но Хлюпа видел, что она ответила машинально, не расслышав толком, что он сказал. Слишком внимательно она смотрела ему в лицо.
— Ты что? — спросил он.
— Красивый ты, сволочь, — неожиданно ухватила она его за щеку.
Гражданин в шляпе, стоявший к ним спиной, с удивлением обернулся. Трамвай несся, дергаясь на стыках из стороны в сторону, рассекая дугой заплетенное проводами городское
Ребята постояли на тротуаре. Скрылся в дальнем конце улицы трамвай, в котором уехала Зинаида Петровна. Туда же повернул и следующий трамвай, где были Хлюпа и его знакомая с чемоданом и сеткой. По оживленной городской магистрали из конца в конец мчались трамваи.
— Ну, чего стоять? — мрачно сказал Потап. — Вон гастроном.
Он двинулся к переходу, ребята двинулись за ним. У перехода Юрка остановился.
— Я не пойду на ту сторону.
— Почему? — обернулся Потап и посмотрел сердито из-под длинного козырька фуражки-аэродрома.
— Не хочу пить. Я пойду домой.
— Можно и не пить, — зябко поежился Игорь.
— А давайте на эти деньги мороженого купим, — предложил Мишка и виновато посмотрел на Потапа.
— И сигарет, — сказал Потап.
Ближайший табачный киоск был закрыт. Ребят это не очень огорчило. В отсутствие Хлюпы они снова почувствовали себя детьми, и им захотелось не вина, не сигарет, а именно мороженого.
В кафе «Снежинка» ребята шумно уселись за столик. Потап постоял в очереди, потом позвал Мишку, и они принесли четыре вазочки, поставили на стол.
— Сдачу возьми, — положил оставшиеся монетки Потап.
— Не надо мне, — отодвинул Юрка их на середину стола.
— Ну, ладно, чего ты, — сказал Потап.
Игорь накрыл монетки ладошкой, пододвинул их к Юрке и не сразу убрал руку, чтобы Юрка привык, что они около него лежат. Но едва он убрал руку, Юрка снова отодвинул монетки на середину стола.
Ребята, не глядя друг на друга, ели мороженое, купленное на Юркины деньги.
— А тебе можно мороженое? — спросил Мишка у Игоря. — Тебе, наверное, нельзя.
— Все равно скоро в санаторий, — отмахнулся тот. — Матери обещали путевку на всю зиму.
— И учиться там будешь? — поинтересовался Потап.
— Да.
— Вот бы мне Верку и Кольку туда послать. Пойду работать, они у меня каждый день мороженое жрать будут.
— Я тоже на следующий год в ПТУ пойду, — неожиданно заявил Юрка. — Окончу восьмой класс и пойду.
— Давай в наше, — предложил Потап. — Пока я там учусь, будешь иметь положение. Никто не тронет.
— Ты же хотел в художественное, — напомнил Мишка.
— Работать надо. Матери я много задолжал. Все беру и беру. А отдавать когда?
Монетки лежали на середине стола. Мишка поиграл ими, опять придвинул к Юрке. Тот посмотрел, ничего не сказал. Ребята решили, что
Занятое место
В школе шел урок литературы. Молоденькая учительница, тонколицая, вдохновенная, с большими мечтательными глазами, расхаживала у доски с книжкой, которую бережно прижимала к себе и поглаживала.
— Вспомните, как это написано у Толстого. Открывается дверь — и вбегает Наташа Ростова. Другими словами, открывается дверь — и вбегает сама чистота, нежность…
Открылась дверь — и в класс просунулся Юрка. Мальчишки и девчонки встретили его дружным хохотом.
— Извините, Светлана Николаевна, я опоздал.
— Ничего, ты пришел вовремя, — улыбнулась учительница. — Проходи, садись. Только побыстрее.
Юрка кивнул, подбежал, не поднимая головы, к своей парте и обнаружил, что его место занято. Юрка оглянулся на учительницу, потом посмотрел на Нину Берестневу. Девочка отвернулась к окну.
— Ну, что ты там, Петров, мы тебя ждем, — сказала учительница.
Юрка молча шмякнул свой портфель на крышку перед носом худенького мальчишки в очках и отошел в сторону, давая тому возможность вылезти, пересесть на свое место. Очкарик не шевельнулся. Он смотрел прямо перед собой, словно не видел портфеля и его хозяина.
— Вали отсюда, — сказал Юрка.
— Сам уходи, — ответил очкарик.
— Что? Светлана Николаевна! — позвал Юрка учительницу.
— Я не хочу с тобой сидеть — вот что, — быстро сказала Нина и столкнула его портфель. В глазах у нее были слезы. Она их смахнула и опять отвернулась.
— В чем дело? Что такое? — спросила учительница.
— Он занял мое место, — растерянно ответил Юрка.
— Семенов, почему ты действительно там оказался?
— Светлана Николаевна, Берестнева не хочет с ним сидеть. Точнее, не может, — объяснил Семенов.
— Не может? Я ничего не понимаю. Берестнева, что за фокусы?
Берестнева смотрела в окно, вытирала слезы и молчала. Очкарик торопливо ответил вместо нее:
— Это не фокусы, Светлана Николаевна. Юра, то есть Петров, обидел ее. Оскорбил.
— Кто? Я? — изумился Юрка.
— Да, ты! И твоя мерзкая компания! — срывающимся голосом выкрикнула Нина.
— Они, Светлана Николаевна, заставляли Нину прыгать в воду, — объяснил Семенов так, будто отвечал урок. — Петров был с ними. Он — один из них.
— Я заставлял, да?
— Хорошо, Петров, разберемся на перемене. Сядь пока на свободное место.
— Я сяду на свое место. Пусть он уйдет, — ширнул его Юрка.
— Петров, что это такое? Семенов, тогда тебе придется уступить. — Молодая учительница совсем растерялась.