Привилегия женщин (сборник)

Крамер Марина

— Меня кто-то преследует, а ты только и думаешь, что о своем желудке! — почти визжала Марго, в бессильной злобе сжимая кулаки.

— Рита, ты бредишь, — неуверенно бормотал Рома. — Тебе нужно врачу показаться, у тебя рассудок помутился…

— Это у тебя помутилось все, что можно! Тебе плевать, что меня могут убить!

— Да кому ты нужна? Зачем кому-то тебя убивать, ты что — президент, министр, банкир? — недоумевал Рома, неприятно пораженный поведением и словами жены.

— А убивают только их, да?! А если это кто-то, кому перешел дорогу мой бывший шеф?! Ведь все сидят — все, от начальника

службы безопасности до рядовых бухгалтеров! А я — вот она, и даже следователи мной не интересовались!

— Прошло больше года, Рита! Кому это все надо? Следствие закончилось!

— Это следствие закончилось! — с нажимом выкрикнула Марго, откидывая со лба волосы. — А там, кроме следствия, явно есть еще заинтересованные люди! Есть кто-то, кому по-прежнему нужна вся информация по холдингу, любая, даже самая на первый взгляд незначительная! Ты что же, думаешь, что шеф отдал все, что у него было?! Да ни фига!

— Рита, Рита, успокойся! — Рома встал с дивана и обнял жену, но та вырвалась:

— Успокоиться?! Ну, отлично! Это все, чем ты мне можешь помочь?!

— А чего ты хочешь от меня?! — не выдержал он.

— Чтобы ты хоть раз вспомнил, что ты мужик и мой муж, пошел и разобрался со всем этим!

— С чем я должен разбираться?! С твоими бреднями?! Единственное, чем я могу тебе помочь, это сводить к хорошему психиатру, чтобы он вытряхнул всю дурь из твоей головы!

— Убирайся отсюда! — завизжала Марго, топая ногами. — Убирайся вон, езжай к маме, к черту, к дьяволу! Только подальше от меня, понял?!

Рома захлопал большими карими глазами, лицо его пошло красными пятнами, губы затряслись, и он, резко шлепнув не ожидавшую этого Марго по щеке, вышел из комнаты. Пораженная пощечиной Марго осталась стоять посреди комнаты, и стояла так до тех пор, пока за мужем не закрылась входная дверь. Оставшись одна, она ушла в кухню, налила себе чаю и снова расплакалась. То, что Рома, не возражая, ушел из дома, ее не особенно удивило — как только в их жизни начинались проблемы, муж предпочитал быстро спрятать голову в песок, как страус, и сделать это по возможности за спиной Марго. Страшило другое — как теперь быть? Она совсем одна в квартире, адрес ее откуда-то известен Виталию — а она уже не сомневалась в том, что снимок с вырезанными глазами — дело его рук, потому что фото свежее, вчерашнее, снятое в момент, когда она выходила из здания Сбербанка на Новокузнецкой улице, где платила за квартиру. Страх охватывал ее все сильнее, сжимая кольцо ужаса вокруг шеи, и Марго почти физически ощущала его, этот страх.

Ночевала она с включенным светом, подперев дверь на всякий случай тяжелой обувной тумбочкой. Но утром ей пришлось выйти из дома за хлебом. Ничего не произошло — как не произошло и через день, и через неделю. Рома вернулся, Марго молча впустила его, но в квартире царило напряженное молчание. В тот день, когда Марго решила, что все закончилось, на стене у квартиры появилась надпись, сделанная чем-то красным: «Не думай, что я отступлю», — и потеки от надписи вниз, как будто кто-то вытер окровавленную пятерню. Возле мусоропровода валялся труп крысы…

В ту ночь Марго трижды вызывала «Скорую помощь» — настолько сильно болело сердце, поднялось давление, и началась жутчайшая мигрень, из-за которой она не могла даже голову

оторвать от подушки. Рома благоразумно ушел в спальню, хотя первый раз вызвал врачей сам. Но Марго не нужно было его участие и страдальческий вид, она чувствовала, что жалость муж испытывает больше к себе — ведь ему утром на работу, а он вынужден не спать и суетиться вокруг заболевшей жены. К утру ей немного полегчало, и Марго побрела в поликлинику, где просидела почти до обеда, потом зашла в аптеку за лекарствами и в магазин за продуктами — и вот теперь стояла перед дверью квартиры. Нужно было открывать дверь, входить и думать, что делать дальше. Она со вздохом нажала на кнопку звонка, но за дверью было тихо. «Странно — должен ведь дома быть», — с раздражением подумала о муже Марго, и тут в кармане пискнул мобильный, сообщив о пришедшем сообщении. «Не теряй, я поехал на встречу в журнал по поводу сайта» — гласило оно, и только сейчас Марго вспомнила, что Рома утром говорил что-то на эту тему. Скандал по поводу продуктов откладывался на неопределенное время.

Замок не открывался, и это насторожило Марго. Она крутила ключ туда-сюда, но дверь не поддавалась. Только подергав ручку и навалившись плечом, Марго сумела отпереть замок. Пройдясь по квартире, она не заметила ничего особенного и уже совсем успокоилась, когда, зайдя в ванную, увидела поднятый стульчак и плававший в унитазе окурок коричневой сигареты. Рома такие не курил… В квартире кто-то был! И этот «кто-то» — Виталий, потому что только у него Марго видела такие сигареты. Она кинулась звонить в полицию, но там над ней только посмеялись — мол, дамочка, у вас паранойя.

— Кто-то к вам влез, чтобы покурить и в туалет сходить? — глумился мужской голос в телефонной трубке. — Ничего не пропало? Нет? Ну, так вот, когда пропадет, тогда и звоните.

Марго пыталась рассказать о фотографии, дохлой крысе и кровавой надписи на стене, которую даже не удалось толком закрасить, однако полицейский не стал слушать, посоветовал меньше читать детективов и смотреть сериалов про маньяков.

— Но меня же могут убить! — в отчаянии закричала Марго, но в ответ услышала стандартную и, видимо, по мнению дежурного, страшно смешную шутку:

— Вот когда убьют, тогда и придете, — и гудки в трубке.

Марго бессильно опустилась на пол и закрыла голову руками. Этот человек был в ее квартире, трогал своими руками то, к чему прикасается она! И нет гарантий, что он не войдет в квартиру снова — но уже в тот момент, когда она будет дома.

Телефонный звонок раздался неожиданно и ударил по и без того напряженным нервам, как кинжалом. Марго вздрогнула и глянула на дисплей — это был Алекс.

— Ты звонила, Марго? Зачем? — как всегда, без приветствий, без разговоров о жизни — сразу к делу.

— Да.

— Открой мне дверь, у тебя почему-то не работают звонок и домофон. В подъезд я попал, но стою у квартиры.

Марго с трудом встала, подошла к двери и глянула в глазок — так и есть, стоит весь в черном, как обычно, и в неизменном черно-белом кашне. Пижон заморский…

Она открыла, но Алекс вошел не сразу. Прежде он долго изучал полузакрашенную надпись на стене, бросив через порог явно тяжелую серую спортивную сумку.

— Что это у тебя? Любовные послания? — хмыкнул он, потрогав стену.