Привилегия женщин (сборник)
Шрифт:
Алекс позвонил назавтра в обед, голос его был бодр, как будто и не было вчерашней перестрелки, ранения и операции:
— Ты, конечно, никуда не полетела? Так я и думал. Вечно не слушаешься.
— Как ты? — игнорируя недовольный тон, спросила Марго.
— Я в порядке. А твой приятель умер.
— Что?! — вскрикнула Марго. — Ты…
— Удивишься — не я. Сердечный приступ. Но так даже лучше. Я не успел даже в палату войти. Он умер сам, без моей помощи. Сердце не выдержало. Хороший новогодний
И она поняла, что сейчас он снова пропадет на неопределенное время и появится снова только тогда, когда ей опять нужна будет его защита или помощь. Крест ангела-хранителя, который он сам на себя взвалил.
Весь вечер оказался заполнен хлопотами — приготовлением стола, украшением квартиры, телефонными звонками с поздравлениями. Марго уже еле держалась на ногах и не хотела никакого праздника. Но — надо, надо… Улучив момент, когда до прихода гостей оставался еще примерно час, она улизнула в спальню и легла на кровать, включив ноутбук.
Почти тут же в аську вышла Мэри.
— Как дела, киска?
— Плохо были, но сейчас уже наладились. Мэри…
— Что?
— Почему ты его отталкиваешь?
Мэри помолчала, потом прислала смайлик с разведенными в стороны ручками и виноватой улыбкой:
— Я не могу отнять у тебя твоего персонального ангела, Марго. А быть третьей не хочу.
— Ты не будешь третьей. Ты будешь первой — для него.
— Но не единственной. А это устраивает меня еще меньше.
— Мэри…
В ответ пришел смайлик-чертик, смешно потрясающий кулачком, и Мэри вышла из разговора.
Марго с сожалением закрыла ноутбук и подумала, что подруга права в чем-то. Наверное, в ее словах была правда — Алекс никогда не оставит ее, Марго, и Мэри будет на втором плане, а она не привыкла к такой роли. Значит, лучше и не начинать — чтобы потом не было больно. А уж какую боль может причинить своим поведением Алекс, Марго знала, как никто. И не пожелала бы подруге испытать это. Значит, пусть все останется, как есть.
Он сидел у камина в небольшом шале в Австрийских Альпах, держал в левой руке бокал, в котором вместо шампанского белело молоко, и смотрел на огонь. Правая рука в повязке-косынке покоилась на груди. Негромко потрескивали поленья, языки пламени лизали их со всех сторон, превращая в черные обломки. За окном шел снег — тихий, медленный, крупными хлопьями. Где-то раздавались хлопки петард и взрывы смеха. Люди праздновали Новый год.
«И только я, как всегда, один, — усмехнулся Алекс про себя и сделал глоток молока. — Наверное, в этом есть какая-то справедливость. Ангел-хранитель должен быть одиноким…»
Танцы с врагами
— У меня такое чувство, что кто-то водит нас за нос.
Рука с перстнем на мизинце потянулась к рюмке, наполненной коньяком. Сделав глоток, мужчина уставился тяжелым взглядом на своего собеседника. Тот — довольно высокий, но какой-то вялый, со скучающим лицом, стоял у большого зашторенного окна и покручивал свою рюмку в руке.
— Костя, мне рекомендовали этого человека как хорошего профессионала, — отозвался он.
— Никому нельзя верить, Артур. Запомни — никому! У меня ощущение, что твой исполнитель меня крепко поимел, и Мария жива.
— Ты видел снимки.
— Снимки… да, снимки…
Костя встал из глубокого кресла, подошел к письменному столу и вынул из ящика пачку фотографий. Они с Артуром долго перебирали и пересматривали снимки, на которых была изображена лежащая лицом вниз женщина в темно-синих узких джинсах и белой, выпачканной кровью водолазке. Рыжие волосы на затылке спутались и тоже были в крови.
— Ну, ты не видишь, что ли, — Мария это, — изрек Артур, бросив фотографии на стол.
Костя медленно вынул из плотного бумажного конверта кольцо. На квадратном бриллианте запеклась кровь, а в золотых лапках, державших камень, запуталась длинная прядь рыжих волос. Костя отцепил ее и намотал на палец, поднес к лицу и втянул ноздрями запах.
Артур наблюдал за братом едва ли не с ужасом — никогда прежде он не видел его в таком странном состоянии. Вот что смогла натворить эта чертова русская стерва, на которой Костя женился вопреки воле матери.
— Арик, я могу тебе кровью поклясться — что-то в этом деле нечисто, — изрек брат, задумчиво перебирая пальцами рыжую прядь. — У меня покоя нет в душе, понимаешь? И сейчас я думаю, что, может, и лучше, если она осталась жива. Я ее найду и верну. Пара месяцев — и станет такой, как я захочу. Воспитаю так, как мне нужно.
— Костя, это плохая идея. Во-первых, Машка твоя мертва — тут с гарантией, во-вторых… оглянись вокруг, брат, — мир кишит красивыми женщинами. Кому, как не тебе, просто щелкнуть пальцами и получить сразу все, без надрыва этого, без мучений, без нервов?
Костя оторвался от созерцания волос жены и перевел на Артура тяжелый взгляд:
— Это ты способен жить со своей курицей в пятикомнатном курятнике. А я не хочу. Мне нужна особенная женщина — та, у которой есть характер. И я этот характер под себя переломаю.
Он поднялся и вышел из кабинета, а Артур пробормотал по-армянски ругательство, призванное объяснить брату, как он не прав и как зря снова пытается втащить в их жизнь Марию. И даже хорошо, что она, наконец, мертва, хоть Костя в это и не верит.