Прививка от ничего (сборник)
Шрифт:
С экзаменами и курсовиками было, действительно, проще. Я изучал то, что хотел изучать, что понимал и чувствовал. Однако и тут не обошлось без приключений. Взять хотя бы тот же английский.
– Я буду вас всех спрашивать, а потом вы подойдете с зачётками, – сказала типичная «англичанка», сухонькая и ухоженная.
– Быстро за колонну! – сказал типичный поэт Дима, небритый и растрёпанный.
Мы стояли за колонной, пока весь курс на незнакомом языке рассказывал о своих семьях, любимых животных и летнем отдыхе. Потом подошли с зачётками.
Зачем-то современным литераторам понадобилась
– Ты что-нибудь знаешь?
– Нет, конечно!
– Боишься?
– Ну, в общем да…
– Тогда пойдем!
Мы вышли из института. Купили бутылку портвейна. Выпили её в сквере и снова вернулись к аудитории. Очередь ещё была.
– Ещё боишься? – спросил Владик.
Я ничего не ответил и мы снова пошли.
Тянуть билеты пришлось, задержав дыхание. Посреди аудитории меня догнал Владик и спросил громким шёпотом:
– Слушай, а вот «естественная монополия» – это про что?
– Ну, наверное, про то, что в Бразилии кофе растёт, а не в Бразилии не растёт, – предположил я.
– Понял! – уверенно сказал Владик и пошёл к преподавателю.
Стараясь дышать в сторону, он полчаса рассказывал о Бразилии, кофе и всех несчастных странах, где этот самый кофе не растёт. Я слушал, как завороженный, проникаясь сочувствием к сложной экономической ситуации, созданной всего лишь отсутствием этих маленьких зёрнышек.
Я думал о том, что мир действительно несправедлив. Берётся откуда-то маленькое, но очень важное зёрнышко, и человек абсолютно счастлив. А у кого-то этого зёрнышка нет и быть не может.
Жизнь – монополия. Только что ж в этом естественного?
Спиной к миру
Он всегда стоял ко мне спиной…
Я приезжал в автосервис, что-то говорил, а он стоял ко мне спиной и перебирал инструменты.
Что ж, он – авторемонтник, он получает много. Я – копирайтер, я получаю мало. Он ездит на «БМВ» пятой серии, я – на потрёпанной десятилетней жигулёвской «пятёрке». И он стоит ко мне спиной.
Я думал, что дело в деньгах. Я стал зарабатывать больше, купил трёхлетние «Жигули»… Но он все равно стоял ко мне спиной.
Я думал, что дело в машине. У него – иномарка, а у меня… Я открыл свой бизнес, я купил иномарку… Но он всё равно стоит ко мне спиной.
Иногда мне кажется, что если его убить, он так и останется навсегда ко мне спиной.
Его так научили в детстве – стоять спиной к миру.
Наверное, даже – к самому себе.
Ниже пейджера
Средства связи ворвались в повседневную жизнь обывателей ещё более стремительно, чем персональные компьютеры. Только что пейджер, не говоря уже о мобильном телефоне, был таким же неизменным атрибутом «нового русского», как шестисотый «Мерседес». И вот уже с этими нехитрыми электронными устройствами ходят студенты… Только что рассказывали анекдоты про разговоры нуворишей «по трубе» – и вот уже можно поведать аналогичные истории про бомжей.
Я сам был свидетелем очаровательного разговора, происходившего в центре Москвы, среди бурлящего потока Тверской. Человек, если
Вся эта техника, безусловно, внесла в быт дополнительные удобства. Стоит задуматься хотя бы о том, насколько больше было бы у меня женщин, если б до меня можно было в любой момент дозвониться. И насколько меньше было бы друзей… Это я к тому, что отрицательные стороны мобильных средств связи – также налицо. Взять хоть женатых людей, в положение которых я входил трижды.
С этим развитием техники стало достаточно сложно объяснять, что ты сидишь с другом у него дома, когда ты на самом деле находишься на дискотеке. В любой момент тебе могут задать вопросы, на которые ты сам затрудняешься найти ответ. Среди них – «ты где?», «когда ты будешь?», «что ты там делаешь?», «что это за шум?»
Но в первый раз мне повезло. Жена хотела получить в подарок именно пейджер, хотя я честно предлагал мобильный телефон. Это делало ситуацию выигрышной. О чем я поспешил рассказать Аркадию.
Мы остановились в небольшом сквере около метро.
Был ничем не примечательный вторник. Хотя солнце пригревало по-весеннему.
Я подошёл к телефону-автомату и набрал номер пейджингового оператора:
– Для абонента 5−5-3−5, – отчеканил я. – Задерживаюсь. Пью с Аркадием пиво.
Но Аркадий не обрадовался моей коммуникационной находке, а мрачно проворчал себе под нос:
– Угу… И повторите, пожалуйста, в среду, четверг и пятницу…
Посылка
Мой однокурсник Алик всегда ходил без денег. Зато это избавляло его от многих хлопот, которые берёт на себя всякий счастливый обладатель финансов. Он ничего не считал, не думал, в какой карман положить купюры, чтобы их не вытащили в транспорте… Он никогда не задавался вопросом, на что может хватить имеющейся суммы и как потратить её с максимальной пользой… Его не мучили сомнения, что купить сначала, а что потом… Его никогда не преследовала мысль, что денег не хватит до зарплаты…
У Алика никогда не было денег, зарплаты, работы. Талантливый поэт, «человек мира», он бродил по Москве в своём древнем плаще, с почтальонской сумкой через плечо. В сумке лежали рукописи и носки.
Пять вечеров в неделю Алик последовательно проводил у пяти своих приятелей, где его кормили и оставляли на ночлег. В выходные он уезжал к родителям в Коломну.
Мой день был вторник. Я волновался, когда Алик задерживался.
За постой Алик щедро «платил» мытьём посуды и длиннейшими историями, количество героев в которых было сравнимо с классическим романом XIX века. Приходя, он первым делом стирал носки и вешал их сушиться на батарею. Потом садился на диван, закуривал раскрошенную «Приму» и глубокомысленно произносил: